— Я успел поговорить, наверное, с полусотней человек, если не больше — упрямо заявил Кьён — Но этих двоих там не видели — и вопросительно глянул на своего начальника — Господин Нолан, вы уверены, что ваш свидетель сказал правду о том, где искать возможных преступников?

— В своём свидетеле я уверен полностью — помолчав, ответил мужчина, а на подчинённого посмотрел с подозрением, чуть прищурился. Главе Центрального Управления что-то очень не понравилось в словах Миджина Кьёна, но он сам не мог понять, что именно. Во всём внешнем виде следователя присутствовала какая-то едва заметная фальшь, словно тот что-то не договаривает, пытается что-то скрыть.

Вот и сейчас следователь Кьён смотрит на своего непосредственного начальника, вроде бы совершенно спокойно, но в его глазах Нолану отчего-то мерещится неуверенность, волнение и даже страх.

Нолан Лим тряхнул головой и вздохнул недовольно.

— Значит, в деревнях никого похожего не видели — пробормотал мужчина и едва слышно выругался — А ведь я был уверен, что хоть кто-то их, да видел. Но если нет… Ладно, пусть пока будет так.

— Тогда… мы можем продолжать опрашивать людей возле дома госпожи Хейи — предложил Ильсон Монг — Нам так и не удалось узнать, откуда в итоге приходил и куда уходил высокий и худой мужчина. Но вполне возможно, мы найдём тех, кто укажет нам правильное направление для поисков толстяка.

— Да, тогда работайте в этом направлении — кивнул Нолан Лим.

Обсудив ещё пару моментов, следователи покинули кабинет своего главы, но Нолан мог бы поклясться, что Миджин Кьён, стоило сказать ему, что на сегодня он свободен, выдохнул облегчённо, и напряжение из его взгляда быстро исчезло. Подозрительно это, очень подозрительно.

Нолан был почти уверен, что его следователь что-то узнал, но по какой-то неведомой причине решил молчать. Но ведь не пытками же выбивать из него информацию?

«А может, мне самому следует съездить в те деревни?» — задал мужчина вопрос сам себе, а потом покосился на большую стопку бумаг на своём столе, недовольно скривился. Некогда ему по деревням разъезжать! Ему, вообще, некогда заниматься расследованиями самостоятельно, для этого у него в Управлении есть специально обученные следователи! Он и так кучу времени потратил на свои визиты до острова синих огней!.. И в итоге всё равно почти ни к чему не пришёл. Лишь двое подозреваемых с очень поверхностным описанием, и несколько свидетелей, показания которых суд может и не зачесть, если маньяк, и правда, окажется очень важной и состоятельной личностью.

Но что делать, если следователи что-то темнят? Привлечь к расследованию ещё кого-то? Может быть…

— Хоть в пору, и правда, к оракулу обращайся — вслух произнёс Нолан. И вдруг резко выпрямился на своём стуле.

А, собственно, почему бы и нет?

Обращение к оракулам — это стандартная практика в делах подобного рода. Когда расследование зашло в тупик, и следователи совсем не знают, куда двигаться дальше, можно обратиться к оракулу! В свою бытность в Столице Нолан и сам как-то к провидцу обращался.

Да, видения оракулов частенько бывают неясными и мутными, в них нельзя чётко разглядеть лица преступников или жертв. Из-за этого видения нельзя использовать в суде, как неопровержимое доказательство виновности преступников. Но зато оракулы частенько видят какие-то мелкие и, на первый взгляд, совершенно незначительные детали, на которые в обычной ситуации следователи и внимания бы не обратили. Но тогда, в Столице, именно благодаря такой вот увиденной в видении мелочи Нолан со своей командой смог поймать убийцу трёх человек.

Когда глава Управления велел своему секретарю поскорее разыскать адрес какого-нибудь оракула, тот даже не удивился.

— Наши следователи обычно обращаются к оракулу по имени Юдан Бейко. Он живёт буквально в паре кварталов отсюда — с ходу поведал секретарь своему начальнику и в ту же минуту написал на листке нужный адрес.

Оракулов в мире было не так уж и много. Хорошо если два-три человека на огромный многотысячный город наберётся. В столице королевства Каири таких проживало даже шестеро, и это считалось очень хорошей цифрой. Все оракулы находились на особом контроле у государственных органов. Особенно, у органов защиты населения и охраны правопорядка, которым постоянно нужно что-то расследовать. Государственная казна оплачивала провидцам проживание в хороших домах, слуг, мелкие и не очень бытовые расходы. В общем, государству было выгодно иметь при себе людей, способных видеть то, что не видят люди простые.

Никто не знал, как, вообще, можно стать оракулом. Дар видеть то, что скрыто от посторонних глаз, всегда проявлялся как-то сам по себе. И появиться он мог абсолютно у любого человека. И в бедной семье, и в богатой. В семье дружной, и в той, где между роднёй идут постоянные склоки. В огромных семьях с кучей детишек и родственников и у одиночек. Дар мог проявиться у совсем ещё маленького ребёнка, а мог у совсем уже взрослого человека. И с наследственностью Дар видеть никак не пересекался. Ведь никогда не было такого, чтобы у оракула рождался ребёнок — тоже оракул, а все известные провидцы происходили из семей, где Дара не было ни у кого и никогда. И единственное, что объединяло оракулов всех городов и стран — это их признания в том, что все они помнят свою прошлую жизнь.