Девушка поколебалась несколько мгновений, но купюру взяла:

— У меня сдачи нет.

— Ну, в следующий раз купишь что-то, как закончатся деньги, скажешь, я еще дам. — Владимир спрятал бумажник в карман и позвонил в дежурку, узнать, на месте ли шеф и уехал ли он со службы с концами, после чего стал собирать у входа сумки и баулы с нужным для сегодняшнего дела снаряжением.

— Владимир Алексеевич, а вы куда сегодня вечером поедете? — через некоторое время спросила девушка, бросив несколько любопытных взглядов на кучу сумок, кофров и других контейнеров, загромоздивших проход у дверей кабинета.

— Служебная тайна.

— А возьмите меня с собой, ну пожалуйста. Я буду себя тихо вести. А то мне одной в чужой квартире будет очень…- Катя задумалась: — Неспокойно.

— С собой? — Новицкий задумался: — Хрен с тобой, золотая рыбка. Но, запомни — все мои команды выполняешь беспрекословно и завтра не ной, что не выспалась. Может быть, мы до утра будем работать, а то и до завтрашнего обеда.

— Спасибо Володя! — девушка сделала два быстрых шага к Новицкому и громко чмокнула его в щеку, после чего быстро вернулась на свое место, смущенно опустив голову и было отчего — в самый неподходящий момент дверь кабинета распахнулась и на пороге замерли члены команды Новицкого.

— И мне можно также? — ехидно спросил Базилевич, на что Катя молча показала ему розовый кончик язычка.

— Ну, тоже не плохо. — пожал плечами Саша: — Шеф, у нас информация, поэтому надо бы посторонних отсюда…

— Вы сначала берите этот шмот и тащите к «Вепрю», пока шефа и всех его замов на месте нет. — на столе появилась очередная связка автомобильных ключей: — Потом, обо всем, разговаривать будем.

— А вы? — скуксился Базилевич: — Я старый, больной еврей, а вы вон какой здоровый…

— Я сейчас кому-то пейсы повыдираю. — хлопнул широкой ладошкой по столу Новицкий: — Если ваш шеф будет вещи по лестницам таскать, то это будет поругание не только его личного достоинства, но и коллективного достоинства всей нашей группы, что недопустимо. Давайте, время на все даю тридцать минут, потом сядем, обговорим планы на сегодня.

— Шеф, а мы что, на войну собрались? — в деланном ужасе, обхватил голову Базилевич: — Куда нам столько?

— Кто-то недавно поехал на базар за фруктами, а попал на историческую родину в разгар интифады. — Новицкий нахмурил брови: — Еще одно слово, Александр Иосифович, и вы лично пойдете в дежурке штурмовой щит получать.

— Ви антисемит? — ехидно спросил Базилевич, но увидев лицо шефа, схватил пару больших кофров и скрылся за дверью под сдавленное хихиканье остальных детективов.

Глава одиннадцатая.

Год «ч-2», территория бывшей России

Новицкий, старший детектив.

Согласно данных адресного бюро, физический адрес устройства, с которого записывалась флешка с угрозами и требованием выплаты денег на благие дела, располагался на восьмом этаже четырнадцатиэтажного здания. На этом заканчивались достоверные сведенья и начинался, так называемый, туман войны.

Обращение на флешке было обезличено. Некто в черных маске и куртке, на фоне черного флага, прибитого к стене, потрясая автоматом, проповедовал учение небесного отца единственным и всемогущим, после чего обещал всем, кто не склонит голову, огненный ад на том свете и неисчислимые страдания на этом, затем сыпал угрозами в адрес неких безбожников и многобожников, а в конце на экране появлялась заставка с номером электронного кошелька и срок для оплаты — три дня. По большому счету и дело то нельзя было возбуждать на основании одной флешки, никто же на ней не требовал денег именно с владельца модного магазина, но Катя Золотова не стала включать режим «законница», столь любимый следователями, молча кивнула головой и вынесла постановление. И сейчас она сидела рядом в Новицким в кузове «Вепря», за закрытыми глухими заслонками, окнами, и наблюдала через камеру маленького коптера за окнами квартиры на восьмом этаже. Для маскировки белый кузов спецфургона обклеили синей полосой с белыми буквами «Аварийная», а детективы Миша Клюев и Базилевич, облаченные в оранжевые жилеты и белые каски, возились с люком канализации во дворе нужного дома, попеременно гремя молотком и ломом, светя фонарем и громко ругаясь на заевший замок. Был вечер, темнота опустилась на Город, но, дабы заглушить жужжание электрических двигателей летающей видеокамеры, у подъезда, в машине с раскрытыми окнами, сидел, облаченный во все черное, Дамир Ниязов, который, на пределе громкости, гонял, во всю мощь акустической системы, запись песен какого-то южного исполнителя, причем вид Ниязов имел такой мрачный, что к нему не смели подойти даже земляки и «единоверцы».

— Нет, тут что-то не так… — Новицкий, чтобы экономить заряд, посадил коптер на лоджию интересующей его квартиры и сейчас, из темноты, наблюдал через щель между занавесками, на мальчика лет десяти, сидящего за ноутбуком: — Я понимаю, что детки сейчас растут такие, что могут попытаться и шантажом заниматься, прикрывшись чужой флешкой, но не этот ботаник же…

Квартира, которую десять минут пытался «просветить» Новицкий была совсем небольшой, однокомнатной, но, по дурацкой современной моде, с двумя санузлами. Кроме мальчика, сидящего за ноутбуком, в окне кухни мелькала молодая женщина, других биологических объектов старший детектив не заметил.

— Что-то случилось? — Катя, стоящая за плечом наклонилась к самому монитору, обдав Владимира легким ароматом цветочного парфюма.

— Да, не срастается что-то у нас с этой квартирой, не похоже, что там вымогатели базируются. Надо на место выходить.

Новицкий задумался, кого из детективов целесообразнее послать для работы «в адресе». Его смущало то, что молодая женщина, в такое время, да еще и с ребенком на попечении, вряд ли откроет дверь незнакомому мужчине. А представляться, через металлическую дверь, полицией или предъявлять другие документы прикрытия, которые, кстати, они с собой и не брали — это значит всполошить весь подъезд. Это только кажется, что за одинаковыми, с резиновыми уплотнителями, толстыми дверями, никого нет. На самом деле, те, кому есть что опасаться, они внимательного отслеживают обстановку в подъезде и отреагируют на любой подозрительный шум за дверью своей квартиры.