Моя речь, вероятно, разведчику не понравилась. У него наверняка был вагон и маленькая тележка доводов против моего поступка, но разница между нами была в том, что у меня в багаже было знание о том, что именно делали немцы с пленными на этой войне, а у него — нет. Он мог попросту не обладать той жуткой информацией, а значит, не мог понимать и всей глубины моего поступка.

Однако следующий вопрос, который он мне задал, поверг в шок уже не его, а меня.

— А с чего вы, товарищ Забабашкин, вообще взяли, что там были военнопленные?

Этот вопрос в мгновение ока выбил меня из колеи. До этого момента я был готов спорить и доказывать до хрипоты, что поступил правильно. Но теперь я растерялся.

— То есть? — наконец пробормотал я.

— А то и есть, не военнопленные там были, а обычные уголовники-рецидивисты: убийцы, грабители, разбойники. И всех их, вы, товарищ Забабашкин, выпустили на свободу.

— Э-э, упс…

— Как вы сказали: упс? Вот вам и упс! Вы освободили отпетых бандитов! — Нахмурив брови покачал головой Живов. — Их везли на тяжёлые физические работы, так сказать — на перевоспитание. Но не довезли. Вы всех их освободили. Представьте, что теперь будет твориться по всей округе.

— Э-э… — честно ответил я, а затем, закончив мычать, уточнил: — Вы уверены, что среди них не было наших пленных?

— Уверен. Только особо опасные преступники. И всем им вы даровали свободу.

— Офигеть можно! — невольно посочувствовал я местным жителям. Но потом вспомнил, что, по большому счёту, «так им и надо за то, что фюрера своего поддерживают», и добавил: — Может, оно и к лучшему? Глядишь, поймут, что насилие — это плохо.

Разведчик моего оптимизма явно не разделял. Он начал говорить, что для поиска сбежавших в близлежащие города и посёлки нагонят войска.

А затем вдруг замер, посмотрел на меня изумлённо, помолчал, подбирая слова и, наконец, спросил:

— Скажите, Забабашкин, а после того, как вы попали в Германию и перед тем, как нашли меня, вы кого-нибудь ещё освобождали?

— Нет.

— А если подумать?

— Говорю же: нет! Никого не освобождал. Просто…

— Что? — зацепился он за мое неуверенное слово. Затем, сузив глаза, прорычал: — Самолёт, на котором вы прилетели, рухнул утром. Ко мне вы явились вечером. От места крушения до этого городка, даже с учётом задержек поездов, добираться не более пяти часов. Где вы были весь оставшийся день?!

— Ну, я это, гм… — начал было я.

Но разведчик меня сразу же перебил, вновь широко раскрыл глаза и зашипел:

— Уничтожение всех командиров и части экипажа тяжёлого крейсера «Адмирал Шеер» — это ваших рук дело?!

— Отчасти да, — поняв, что меня поймали, не стал отпираться.

— Уму непостижимо… — растерянно прошептал тот, встал и, обхватив голову руками, зашагал по комнате. Через полминуты он, резко остановившись, посмотрел на меня, вновь зацепился за последнюю фразу: — А почему вы говорите «отчасти»?

— Гм, потому что вы же сами сказали, что там было ещё какое-то французское сопротивление, которое тоже атаковало экипаж корабля. Значит, получается, что часть команды, наверное, уничтожили они.

— Какую часть? — эхом отозвался разведчик, перейдя на шёпот. — А скольких уничтожили вы?

— Не знаю. Думаю, штук сто пятьдесят…

— Сто пятьдесят?! — ошарашенно переспросил он.

— Не меньше, — подтвердил я и пояснил: — По идее, могло бы быть и больше, но в суете я иногда промахивался, каюсь. Да и патронов у меня было не так много.

— Но как вам это удалось?!

— Уважаемый товарищ, я же уже неоднократно говорил. Я — снайпер и могу поражать цели на предельных дистанциях.

— Это я понял, — заметил он. — Но технически как вы это сделали?

— Очень просто. Узнал о построении экипажа, нашёл подходящее место, раздобыл форму и оружие, а в нужный момент атаковал.

— А французы?

— Опять вы про французов. Да не видел я никаких французов! Если они там и были, то ни я с ними, ни они со мной не пересеклись.

Разведчик присел на стоящий рядом со столом стул, но просидел на нём недолго. Уже через секунду он поднялся, заложил руки за спину и, явно что-то обдумывая, прошёл через комнату до окна и обратно. Остановившись рядом со мной, он спросил:

— Вы упомянули, что перед тем, как атаковать моряков, переодевались в форму. Так? Где вы ее раздобыли? И где взяли оружие? В самолете, который разбился?

— Нет. То оружие из самолёта, кроме пистолетов, я оставил на месте. С ним я бы не смог передвигаться незаметно.