Глупый мальчишка! Ведь было говорено, чтобы не связывался с Зореном, не пытался ему отплатить за детские обиды и жёсткость. Волчонку с матёрым кобелём не тягаться. Млада опустилась на лавку рядом с постелью и долго смотрела в заострившееся, словно обтёсанное слишком усердным плотником, бледное лицо Рогла. Иногда казалось, что его веки трепещут и он вот-вот откроет глаза. Но темень за окном становилась всё глубже, а мальчишка лежал всё так же неподвижно и дышал едва-едва. Только мучительно морщился время от времени.

Не должно было так случиться. Он должен был жить, а не страдать от жестокости своего отца. В конце концов, Рогл, похоже, и правда хотел стать отроком, служить Кириллу и зла никому не желал. А с колько вытерпел унижений и нападок, и ни разу не показал слабости. Казалось, ещё немного, и отроки в детинце станут его уважать и считать за старшего.

Млада, закутавшись в сшитое из козьих шкур одеяло, прислонилась спиной к стене и упёрлась взглядом в потолок. Она будет сидеть здесь — никуда не уйдёт. Она привела Рогла к тому, что с ним произошло. Нужно быть с ним до конца. Хоть кто-то должен быть с ним.

Дремота скоро снова начала наползать, как тень из углов. Лучина на столе погасла, и Млада не стала зажигать новую. Занавесь на двери медленно отодвинулась, и длинное пятно света скользнуло по полу до стены. Ждан осторожно заглянул в клеть и вошёл, продолжая коситься на Рогла.

— Только тронь его, Ждан, — вяло предупредила Млада, снова прикрывая глаза. Знала, что при ней всё равно не решится.

— Да я только… — он совсем уж по-детски шмыгнул носом. — Извиниться хотел. За случай тот. А он, — Ждан кивнул на вельда, — и сам помрёт не сегодня-завтра.

— Извиниться, значит? — хмыкнула Млада и выпрямилась, опустив ноги на пол. — Что, отец хорошую взбучку тогда тебе устроил? Или, может, побили те же мужики, что с тобой были?

Ждан сжал кулак, но ничего отвечать не стал, только некоторое время рассерженно сопел, повернувшись к Младе плечом. Значит, вышло ударить по больному месту. Вряд ли он пришёл бы сам, без отцовского наития. Да и долго собирался — почти два дня. Но видно было по его нахмуренным бровям и по упрямо поджатым губам: обида не прошла, и вины за собой он не признаёт. Что ж, это его право.

Из сеней донёсся шум. Кто-то громко обстукивал снег с сапог и басисто переговаривался со старостой. Сторожевой пёс во дворе гавкнул пару раз для порядка и замолк.

— Млада! — послышался из-за занавески голос Переславы. — Там гонец приехал из Кирията, говорит, к тебе.

Гонец? Млада скинула с колен покрывало и нащупала на полу сапоги. Что такого могло случиться, если князь выслал сюда срочного? Напасть за напастью, и конца этому, кажется, никогда не будет. Неужто Ведана сотворила глупость пуще того, что спуталась с вельдским волхвом? Иначе зачем Кирилл отягощает уставших с похода воинов тем, чтобы приехать за ней?

Последний раз взглянув на Рогла, Ждан поспешно вышел. Млада повременила ещё немного, снова запалила на столе лучину и пошла за ним. Черноволосый гонец переминался с ноги на ногу, стоя неподалёку от печи и, озираясь, расстёгивал кожух. С его обтаявших сапог на полу натекли маленькие лужи. Это оказался один из кметей, имя которого тут же завертелось на языке, но никак не хотело вспоминаться.

— Ты бы присел хоть, что ли, — сердито буркнул ему вошедший следом Ратибор. — Эй, Ждан! Коня обиходь в конюшне. Где ты запропастился — искать тебя надобно!

Ждан раздраженно дёрнул плечом, накинул тулуп и вышел в сени. Гонец сел за стол, а Млада устроилась напротив, всё пытаясь припомнить, как его зовут. Кметь почесал пятернёй влажную от растаявшего инея бороду и поднял взгляд.

— Князь приказал тебе явиться в детинец, — доложил он без предисловий. — А мне сказано тебя сопроводить.

«Радим», — вспыхнуло в голове. И почему-то сразу стало легче.

— Зачем же так скоро, Радим? — Млада чуть наклонилась к нему; тот удивлённо вскинул брови и тут же расплылся в улыбке. — Что-то случилось?

— Мне о том не говорено, — снова помрачнел гонец. — Сказали только тебя забрать — и тут же возвращаться. В два дня надо уложиться. Иначе воевода Хальвдан шкуру спустит. Злой был. А если, говорит, артачиться будет — хоть через седло перекинутой привези.

Да, трудно было ждать другого распоряжения от Хальвдана. Странно, что сразу связать не приказал. Млада вздохнула, облокотилась о стол, уперев лоб в ладонь, и некоторое время разглядывала отполированные нити древесных прожилок на гладко обструганной доске. Не будет никогда покоя. Ни единого дня. И с Роглом проститься не дадут. А куда деваться? Пока Ведана в Кирияте, Млада привязана к детинцу. Оставлять сестру там, несмотря на горькую обиду, она не намерена. Да и, чего скрывать, отказать себе в мстительном удовольствии видеть казнь Зорена не может, хоть и не сама лишит его жизни. Придётся возвращаться.