Несмотря на простую траекторию движения вдоль ближнего длинного борта, Таня наполнила её сложными шагами и пируэтами, при этом продемонстрировала высочайшую балетную выучку и артистизм. Её озадаченное печальное лицо и брови домиком вызывали желание как-то приободрить фигуристку и поднять ей настроение, а плавные, изящные движения тонких рук, словно противостоящих злому ветру, завывающему сквозь фортепианную музыку, как будто молили о пощаде, обращаясь к снегу, несомому метелью. Зрители невольно начали хлопать в такт музыке.

Доехав до правого короткого борта, Малинина сделала несколько пируэтов, развернулась моухоком и стала набирать ход в обратном направлении, к левому короткому борту, наискосок, через всю арену. По пути исполнила несколько троек и крюков, исполненных на очень глубоких зрелищных рёбрах.

Почти у самого борта Таня сделала риттбергерную тройку, встала на ход назад и прыгнула каскад тройной сальхов — тройной тулуп под громкие аплодисменты зрителей. Приземлилась удачно, и сразу же сделала шикарный сложный выезд — сначала в красивый арабеск, вытянув свободную левую ногу далеко назад и вверх, а руки в стороны и вперёд. Проехав пару метров, усложнила позицию: уцепилась за лезвие левого конька левой рукой и подняла ногу вверх, в полубильман. Исполнив усложнённый выезд, который до этого не показывал здесь никто, Таня показала, что она не собирается отдавать ни доли балла и намерена взять от программы всё! Она все заходы на элементы и выезды с них решила сделать максимально сложными, раз уже нельзя прыгнуть тройной риттбергер.

После каскада Таня развернулась, сделав чоктау, парой подсечек набрала скорость и покатила к середине арены. В центре сделала пируэт, после него выезд в изящный арабеск и по широкой дуге передними перебежками доехала до ближнего борта, до судейской зоны, наискосок арены, там развернулась моухоком, сделала риттбергерную тройку и прямо перед судьями прыгнула одиночный тройной сальхов.

Чистоган! Выехала после приземления в полубильман, при этом перед тем, как взять левой рукой левое лезвие конька, коснулась ей лица, словно стряхивая снежную пыль и роковое наваждение от мистической напасти. Развернувшись, сделала несколько пируэтов, перемещаясь по диагонали обратно к середине ближнего длинного борта, к судьям. На миг остановилась прямо перед средним судьёй, пожилым норвежцем, с изумлением уставившимся на невиданный перфоманс, да так уставившимся, что мужчина выронил ручку, которая покатилась по блокноту и упала под стол.

В этой части программы Малинина уже импровизировала — в ранней версии программы этого момента не было. Таня решила, что называется, поиграть лицом. Она изогнулась всем своим стройным телом, протянула обе руки по направлению к судье и сделала умоляющее выражение лица. Плавно качнув руками, прижала их к груди, потом охватила голову, словно показывая безмерную грусть и страдание, охватившие её.

Зрители зааплодировали, настолько театральной и даже «взрослой» показалась эта позиция. Как в настоящем театре или в кино! А ведь сейчас каталась 15-летняя девчонка, ещё понятия не имевшая ни что такое страдание, ни что такое несчастная любовь…

Сделав стремительный пируэт на левой ноге, подняв правую ногу в аттитюде, Малинина стремительными подсечками стала разгоняться по направлению к левому короткому борту, у которого прыгнула каскад из трёх прыжков: двойной аксель — тройной тулуп — двойной риттбергер.

Выехав с каскада ласточкой на правой ноге, развернулась, исполнила пару пируэтов, риттбергерную тройку, развернулась на ход вперёд и тут же прыгнула ещё один двойной аксель. Прыгнула почти без захода, едва выехав с каскада. Связка из каскада, пируэтов, тройки и двойного акселя получилась очень красивой. После последнего акселя Таня исполнила сложный выезд в «свечку», опустив тело к опорной ноге, прижавшись к ней, а другую ногу подняв почти вертикально вверх, при этом изобразив вертикальный шпагат.

Малинина каталась очень красиво и очень точно. После выезда из акселя началась дорожка шагов, начиная с левого короткого борта к правому. Музыка сменила ритм, стала более мощной и трагической, зазвучала сильнее и напористее: к скрипке добавились альт и виолончель. Малинина в такт музыке усилила прокат, добавив в него раскатистости и мощи, как будто отыгрывая могущество природы, лютый мороз и сбивающий с ног ветер. Таня с этого момента стала похожа на Соколовскую по манере катания, только ещё мощнее, ещё объёмнее. Казалось, маленькая тонкая фигуристка выросла до бесконечности, заняв весь объём катка.

Дорожку она проехала как высочайший мастер конька и льда. Исполняла все дуги и повороты на хорошей скорости, не ковыряясь в элементах, при этом отыгрывая лицом сильную музыку. Лицо её постоянно было повёрнуто к судьям и телекамерам, а руки протянуты к ним, словно в мольбе. Лицо выражало такую вселенскую, всеобъёмлющую печаль и даже стон, что зрители, да и судьи тоже, чуть не встали с мест, желая получить ответ, что же так расстроило фигуристку.

После дорожки у правого короткого борта Малинина исполнила прыжок в либелу через бедуинский прыжок. Сделав восемь оборотов в либеле, сменила позицию на кольцо, а кольцо на бильман, держась за левое лезвие одной левой рукой. Исполнила прекрасно, чистоганом.

И отсюда началась вторая часть программы. Тишина! Музыка стихла. Таня прервала вращение, сделала один шаг к судьям и застыла в печальной позе, закрыв руками лицо. Тишина. Идеальное попадание в тайминг, и это тоже надо оценить! Ни одного лишнего движения! Всё в акцент музыки, всё выверено до миллиметра и миллисекунды. Зрители перестали аплодировать и тоже застыли в неподвижности и молчании. Норвежский судья взял ручку и начал писать. Звук скрипящего стержня по бумаге был отчетливо слышен всем.