Он смотрел на меня своими нереальными голубыми глазами, которые совсем не изменились после смены личины, и молчал. И только увидев его внимательный взгляд, я осознала, что стою перед ним в одном полотенце, которое едва прикрывает попу.

– Извините, – пискнула, опомнившись, и тут же ринулась в свою комнату. Захлопнула дверь, подпёрла её спиной и крепко вцепилась в край махровой ткани на груди.

Великие Стихии! Как же меня угораздило так опозориться?! Ещё и вещи там бросила… прямо на полу. Дурёха впечатлительная!

Послышался осторожный стук в дверь.

– Элин, я… – проговорил из коридора король Вергонии. – Это ты меня извини. Не хотел тебя смущать. Твоя одежда под дверью. В пакетах всё тоже для тебя. Я сейчас уйду к себе, сможешь спокойно забрать. Когда оденешься, выходи, пожалуйста, в гостиную.

Шагов я не услышала, но он всегда ходил очень тихо. Для верности выждала почти минуту и только потом осторожно приоткрыла дверь. Никого не увидев, вышла, забрала одежду и три бумажных свёртка, что стояли рядом. И только снова захлопнув дверь, смогла перевести дыхание.

В первом пакете обнаружилось длинное тёмно-зелёное платье. Сшито оно было из дорогой тонкой ткани, имело довольно строгий закрытый крой, но мне понравилось. Во втором, самом большом, свёртке нашлось бельё, чулки, ночная сорочка и длинный белый халат. Всё новое, красивое и такое мягкое, что я едва не прослезилась. А в третьем лежали аккуратные туфельки на маленьком каблучке, в тон платью.

Я не удержалась, примерила предложенный наряд. Он сел, как влитой, будто шился именно на меня. Ткань почти не ощущалась на теле, а туфельки оказались очень удобными. Увидев своё отражение в зеркале, я даже немного воспрянула духом:– в таком виде не стыдно было предстать даже перед королём. А ведь именно это мне предстояло сделать в самое ближайшее время.

Как бы ни хотелось оттянуть этот момент, но я понимала, что терпение его величества не безгранично. Поэтому, собравшись с мыслями, несколько раз вздохнула, как перед прыжком с высоты, и всё-таки вышла в гостиную.

Он был там. Сидел на диване рядом с чайным столиком и перебирал лежащие на коленях документы. Меня точно услышал, но поворачиваться не стал.

– Присаживайся. Я чай заварил и принёс из столовой пирожные. Составишь компанию?

Я подходила к нему медленно, будто передо мной был хищный зверь, а не человек. В стоящее напротив кресло опустилась, не издав ни звука, и только теперь решилась посмотреть в лицо Анхельма.

Он сосредоточенно изучал документы. Его взгляд быстро бегал по строчкам, губы были плотно сжаты. Весь его вид выражал собранность и готовность незамедлительно разобраться с любыми сложностями. И, несмотря на внешнюю молодость, сейчас передо мной сидел очень серьёзный мужчина.

Что самое поразительное, образ этого человека легко складывался с образом Артиула. А с образом того Анхельма из прошлого не склеивался никак. Будто тот гад, что использовал меня в своих целях, и этот собранный молодой политик – это два совершенно разных мужчины, пусть и похожие внешне.

Наверное, не стоило его отвлекать и уж тем более делиться своими странными соображениями, но я, кажется, уже привыкла говорить с ним открыто, и даже смена его внешности не смогла этого изменить.

– Я не могу поверить, что ты и есть тот Анхельм из замка Айнс. Ты сейчас совсем другой.

Он сложил документы аккуратной стопочкой, сунул в картонную папку и только потом поднял на меня взгляд. Признаться, я непроизвольно вздрогнула, но в этот раз хотя бы не потеряла способность двигаться.

– Полагаю, – начал он спокойным холодным тоном, – что и ты сейчас сильно отличаешься от той Эбелин, которой была при нашей первой встрече. Тут дело даже не в том, что люди меняются. Просто очень многое зависит от обстоятельств. Тогда меня загнали в угол. А что делает зверь, которому нечего терять, кроме собственной жизни? Он борется до конца, используя любую лазейку, чтобы спасти свою шкуру. Вот и я пошёл на самые крайние меры, задушил в себе и совесть, и жалость, и любые эмоции, кроме чувства долга перед страной и теми людьми, что продолжали в меня верить.

Он сделал паузу, давая мне время осмыслить услышанное, а когда продолжил, его голос звучал уже чуть мягче и теплее:

– Сейчас обстоятельства изменились. И мы с тобой больше не по разные стороны баррикад. Более того, Элин, ты согласилась стать моей женой. Да, тогда ты не знала, кто я. И теперь, вероятнее всего, взяла бы свои слова назад. Но у меня нет возможности отпустить тебя. От этого зависит мир и спокойствие в моей стране. А благополучие Вергонии для меня всегда будет стоять на первом месте.