– Вы ничего не сделаете ему, Шо… Никто не сделает. Этот сорняк надо вырывать с корнем и выжигать черным пламенем, – прохрипел Эрик, спрыгнул с ограды перед отцом и схватил того за мясистую шею. Дернул обомлевшего папеньку на себя и вгрызся в липкую кожу с другой стороны.

Красное. Все красное. На миг из-за туч выглянуло солнце, ослепило, и теперь перед глазами плясали алые пятна.

– Отвернитесь, леди! – Шо дернул меня за плечо и попытался развернуть, но я не позволила. Так и стояла, распахнув глаза и впитывая ужасающую картину.

Папин пиджак быстро заляпался, и рубашка Эрика стала мокрой… Вампир орудовал зубами с невозмутимой, холодной яростью. С мстительным наслаждением. Я видела край губ – они улыбались.

Хватит, хватит… Остановись…

С воем безумца Эрик оттолкнул обмякшее тело, и отец послушно бухнулся на край балкона. Он ведь не… не совсем? Папа не шевелился, рыбьи глаза остекленели. Как у куклы из магазина.

– Троллья напасть, Валенвайд, вы что… вы что натворили?! – задохнулся Шо. Зажмурился, растер веки кулаком. Махнул рукой своим подчиненным. – Арестовать… убийцу…

Убийцу?

Папа не дышал. Не дергался. И мысль, которую я не допускала внутрь, трагичным набатом наполняла сознание.

Граф Ланге мертв. Окончательно, бесповоротно. Его нет, он… исчез. Он убит. Вот этими руками, вот этими зубами, которые меня… всю ночь…

Стражи магтрибунала медленно обступали балкон, разжигая металл боевых жезлов. Они пришли сюда за отцом, но теперь с напряженными лицами исполняли новый приказ.

«Убийца» не пытался бежать. Не оказывал сопротивление. Похоже, даже не замечал, как со всех сторон к нему подкрадывается маленькая армия следователя Шо…

Опираясь на ограду, Эрик тяжело дышал и глядел на забрызганные ботинки. Влажные растрепанные волосы свешивались вниз, на наморщенный лоб, и не позволяли рассмотреть его лицо.

Зверь.

Бешеный зверь, лишенный контроля. По его подбородку текла ценная жидкость, и издалека она выглядела черной, как смола.

Во мне смешался дикий коктейль из разрушительных эмоций. Я не верила, не верила, что все взаправду. Не может Судьба такого допустить, чтобы мой любимый мужчина убил моего родного отца. Я ведь Честер, я вижу нити… Почему не предусмотрела, почему не услышала пророчества?

Богиня оставила нас. Бросила на растерзание.

С животным воем Эрик резко поднял лицо и всмотрелся в мои глаза. А я понятия не имела, что в них сейчас отражалось. Оцепенение, отрицание, страх? Ненависть, боль, отчаяние?

Я отступила на шаг, сделала второй… Уперлась лопатками в стену соседнего дома. Каменную, холодную, нашедшую успокоение в тени цветочного балкона.

Нижняя губа привычно дрожала. Кажется, я без остановки мотала головой. Словно, если отрицать, то ничего не случится. Время откатится назад, и Судьба скажет, что пошутила.

Эрик тоже замотал головой. Как маятник, синхронно со мной. Тоже отрицал? Не верил? Боялся?

Истерика накрывала. Секунда-другая – и прорвет все хлипкие барьеры.

Папа… Это ведь мой папа… Там, на балконе.

Я приложила ладони к щекам и медленно прогладила вниз, стирая оцепенение. Невозможно. Неправда.

В Рождество мы на озере запускали магические фейерверки. А однажды, когда вода хорошо заледенела, папа купил в Эстер-Хазе деревянные сани и возил нас по черной глади по очереди. То Эмиля, то меня. А Элиас, в ту пору уже взрослый, занудный и несчастливо женатый, наблюдал за нами с темного берега.

Обычно папа был занят. Обычно ему было все равно. Но в тот день… Наверное, всему виной Рождество.

Возможно, он уже тогда был чудовищем. Возможно, черное семя проросло в душе графа давно. Возможно, он покупал в приютах сирот, проводил древние ритуалы на крови, упрочивал грязной магией свое положение… Возможно, возможно.

Но в тот сочельник папа был просто папой, а не злодеем. Тогда чувствовалось, что в жизни банкира есть место для Элиаса, Эмиля и меня.

Как же так? Как же так?

– Нет! – рявкнул на меня Валенвайд, не отрывая взгляда. Словно мысли смог прочитать и яростно с ними не соглашался.

Они, верно, отпечатались на потемневшем лице дорожками слез. Внутри было разъедающе горько, и казалось, что эта тошнота теперь со мной навсегда.

– Нет, Вероника. Нет, – шептал Эрик, стряхивая красные брызги с кончиков волос.

Губы мои обиженно искривились, да так и застыли. Я обвиняюще скорчилась, не в силах контролировать эмоции.

Почему он не подождал несколько минут? Когда бойцы из магтрибунала повязали бы отца и проводили на суд? Шо подобрался близко, и были доказательства…