– Они так похожи на людей, - тихо заметил Курт, как будто его голос мог потревожить безучастных ко всему детей в промороженном вагоне. Ему, почему-то, было нужно увидеть это еще раз. Уже более трезвым взглядом. Запомнить. Убедиться. И, оттого, он пришел сюда снова, застыв, как и прежде, на пороге.

– Практически никаких отличий, - так же, не повышая голоса, отметил монах, оказавшийся за его спиной. Но достаточно громко, чтобы дать понять о своем присутствии.
– Немного иная форма ушной раковины. Среди их предков были те, кого вы назвали бы эльфами. Но в старом мире две эти расы смешались еще в незапамятные времена.

– А сколько, вообще, рас жило на вашей планете?
– уточнил Курт, продолжая смотреть.
– Вы же можете ответить, верно? Вы еще оттуда?

– Да, - подтвердил монах.
– Оттуда, пускай для меня это и случилось весьма давно. Вы же уже поняли, что сильные не умирают так легко, как это задумано природой? Каждый из нас находит пути к долголетию.

Я не представился, простите. Мое имя Сонам. Вас же я знаю, хоть и не лично, господин Новобельский младший. Мы навели справки.

Курт согласно кивнул. Было бы странным с их стороны, искать встречи незнамо с кем.

– Что касается вашего вопроса... У нас не было понятия «раса», в вашем смысле. Мы говорили о крови. В мире, изначально, обитало несколько различных разумных видов, довольно далеких друг от друга генетически. На этом фоне, создавать расовые теории внутри любого из них было бы довольно глупой затеей. Тем более, что наша научная школа позволила играть с геномом задолго до катаклизма.

Курт кивнул еще раз, с легкой ноткой мстительности копируя предыдущие действия монаха, понукая того продолжать самому.

– Я хотел бы бы обсудить с вами ваш возможный визит в нашу обитель, - снова улыбнулся, все верно поняв, Сонам.

– Вы искали встречи со мной ради этого приглашения?
– задал вопрос Курт, уже возвращаясь в привычный салонный вагон.
– Чем же я так привлек ваше внимание, Одинадцатые?

– Мы не слишком жалуем эту иерархию, - снова отметил монах, как и в разговоре с Первым.
– Но да, в том числе и ради этого! По крайней мере, теперь, я вижу, что такой визит имеет смысл.

– У меня сложилось четкое впечатление, что эту вашу иерархию не жаловал никто из ее участников, - усмехнулся Курт, в ответ.
– Верхней половине на нее было плевать, а нижнюю она бесила до недержания.

– По большей части, вы правы, Конрад, - подтвердил тот.
– Правда «бесила», в нашем случае, не столь уж верный термин. Скорее, мы никогда не желали участвовать в конкурсах по измерению длинны разных частей тела. Это не вписывается в наше миропонимание. Но, в целом, это мало что меняет для внешнего наблюдателя, соглашусь!

– Так и, все же...
– настала очередь усмехаться Курту.
– Вы от чего-то хотите, чтобы я к вам заглянул. Допустим, я даже не буду настаивать на ответе «Зачем я вам?». Но мне-то, в свою очередь, какой интерес?

– Простое любопытство не подойдет?

– Вы же знаете, что я на это отвечу?

– Переговоры на высшем уровне? Понимаю, - кивнул монах.
– Хорошо. Мы полагаем, что это в наших общих интересах, господин Новобельский. Это позволит вам лучше понять и себя и нас. Вы же не можете отрицать, что изучение каждого доминиона из тех, что пробились в ваш мир и теперь мутят воду, есть одна из ваших служебных обязанностей?

– А вы мутите?
– без тени иронии спросил он, встречно.

– Не думаю, что именно так, как остальные. Однако, от любых действий расходятся круги на воде. Так был устроен прошлый мир, так устроен и этот. Поскольку, мы единственная на данный момент фракция, чей доминион полностью интегрирован в новую реальность, мы безусловно искажаем ее, одним своим присутствием.

– Интегрирован?

– Особенности нашего дара позволяют нам выбирать лучшие вероятности! Не совершать ошибок. Наверное, мы единственные из младших, у кого не возникло проблем по сращиванию кусков реальностей, так что наш доминион ныне пребывает в горах Тибета. Где ему самое место.

– Вот как? Не слышал об аномальной зоне в Тибете.

– Потому, что таковой не существует, - развел монах руками.
– Ваши аномальные зоны выхода, точки сопряжения - это шрамы. Дефекты от неконтролируемой интеграции сильных осколков в вашу реальность.

Это как бамбук, прорастающий сквозь плоть. Будь величайшие из Двенадцати активны и они бы могли направить процесс так, чтобы он дошел до конца, но и они вряд ли стремились бы к аккуратности. Им хватило бы грубой силы. Их доминионы устояли бы при соударении. Собственно, они и устояли! Даже без контроля и без хозяйской руки, лишь получив повреждения континуума. А Град Пепла и вовсе предпочел сохранить автономность, благо то, что мертво, не умрет снова, а экономность - это их второе имя.

– А остальные девять?