– Звони Анатоличу, пусть… - Ник не успевает договорить и как-то странно бледнеет, замолкая.

– Твою же мать! – ругается Арс, хватаясь за телефон.

Он нетерпеливо говорит что-то в трубку, но я почти не слышу его слов. Продолжаю смотреть на Ника…

– Пташка, ты… - Дикарь скользит по мне взглядом, в котором читается боль. – Ты…

Он явно хочет что-то мне сказать, но ему не хватает воздуха.

– Так, договорился, в частную клинику поедем. Давай, вставай, идиот!

Арс наклоняется, чтобы помочь Нику встать.

Когда они проходят мимо меня, Ник хватает меня за локоть.

– Прошу тебя… - шепчут его побледневшие губы. – Прошу…

Без слов понимаю, о чём он просит и, казня себя за жалость к ненавистному Дикарю, иду за ними следом.

Глава 46

Лиза

– Почему он без сознания? – хмуро спрашивает Арс женщину в медицинской форме.

– Вашему другу сделали лёгкую седацию. Но он скоро проснётся, - доктор проверяет капельницу. – Трещина ребра может давать сильную боль.

– Значит, всё же, не перелом?
– Арс вздыхает. – Мне задать вам несколько вопросов.

– Пройдёмте в мой кабинет, - кивает доктор, шагая к двери.

Арс бросает на меня взволнованный взгляд:

– Дождись меня, - говорит он и выходит.

Опускаю взгляд в пол.

Какого чёрта я всё ещё здесь? Сама не понимаю… Должна, ведь, бежать без оглядки как можно дальше от них, но почему-то не делаю этого. Что со мной не так?

Нерешительно замираю посреди просторной одноместной палаты. Тишина давит на уши. До сих пор не могу поверить, что свободна… За эту свободу мне пришлось заплатить очень высокую цену. Отдать самое дорогое… Так почему же я ею до сих пор не воспользовалась?

Смотрю на спокойное лицо Ника. Таким умиротворённым я его ещё не видела. Мужественные черты расслаблены, глаза закрыты. Кажется, что все тревоги и дерзкие мысли, что обычно так тревожат его буйную голову, отступили. В бугрящихся мышцах не чувствуется напряжение.

Сердце сковывает от непонятных чувств. Кажется, если начать их анализировать, то они снесут меня мощной волной. Поэтому я предпочитаю концентрироваться на том, что лежит на поверхности. А именно – на ненависти.

Я ненавижу Ника, ведь так? Смотрю на забинтованный торс и пытаюсь припомнить всю ту боль, что он причинил мне. Унижения, запугивания, домогательства… Его недоверие, упрямство и, порой, неконтролируемые вспышки ярости! Он – настоящий Дикарь! Неотёсанный хам и мерзавец! Мне нужно плюнуть ему в лицо! Но… вместо этого я продолжаю молча стоять и разглядывать такие до боли притягательные черты…

– Лиза… - хриплый голос заставляет меня вздрогнуть.

Ник ещё не успел открыть глаза, а уже зовёт меня.

– Лиза… где ты…

В груди начинает ныть. Глаза жгут слёзы.

Облизываю губы и откашливаюсь, прежде чем выдавить мучительное:

– Ник…

Наконец, изумрудные глаза с лукавыми карими крапинками медленно открываются. Он с явным трудом пытается сфокусировать взгляд.

– Ты тут?
– в его голосе слышится удивление и тревога. Ник пытается приподняться, но движения отзываются болью. Он морщится и хмурит брови.

– Где мы? – хрипит.

– В больнице, - тихо отзываюсь.

– Ты мне не снишься? – Ник моргает, оглядывая палату, а потом снова смотрит на меня.

– Нет, - мотаю головой, чувствуя, как по щекам стекают слёзы.

– Ты не ушла… - всё тот же удивлённый тон.

– Я как раз хотела это сделать, - пожимаю плечами, отворачиваясь к окну.

– Не уходи, - он закашливается, а потом добавляет. – Пожалуйста.

Так странно слышать от него не приказ, а просьбу. Почему-то от этого становится ещё больнее. Сердце ноет в груди, и мне хочется плакать.

– Расскажи мне, - спустя минуту молчания говорит он.

– Я уже вам всё рассказала. В самый первый день. Просто вы не слушали! – не могу сдержать горькую обиду в голосе.

– У тебя есть сестра? – словно не замечая моего состояния, спрашивает он. – Это она сделала всё это?

– Да, - мои плечи вздрагивают, и я всхлипываю. Наверное, я должна чувствовать облегчение от того, что всё, наконец, встаёт на свои места, но почему-то совершенно его не ощущаю. – Её зовут Алиса, и вы с ней…

Не могу сказать это вслух. Просто не могу! Закусываю губы, пытаясь совладать с идиотской ревностью, но она так и рвётся наружу.

– Вы делали это с моей сестрой! – оборачиваюсь, крича ему в лицо. – Я говорила вам! Тебе говорила!

Делаю несколько шагов в его сторону, вглядываясь в его лицо. Хочу увидеть в этих глазах раскаяние! Хочу, чтобы он понял, насколько больно мне сделал!

– Детка… - Ник приподнимается в кровати, морщась. Аккуратно поворачивается и выдёргивает из сгиба локтя иголку капельницы.