Насчет безделья у Ванессы были большие сомнения, так как факс в кабинете каждую ночь накалялся до предела.

– Он очень дальний родственник судьи Ситона, и никакого сходства между ними я не заметила, – пробормотала она.

– Поживем – увидим, – самодовольно повторила Кейт старое изречение.

Но по крайней мере одно из наименее привлекательных качеств судьи Бенедикт Сэвидж унаследовал, а именно упрямство. Это Ванесса признала, когда в тот же день он преградил ей путь в маленькую комнату около буфетной.

– Пожалуйста, не надо туда входить, – сказала она и, пользуясь преимуществом своего высокого роста, не дала ему возможности заглянуть через ее плечо в приоткрытую дверь.

– Почему? Что вы там прячете?

Он забрел на кухню выпить чего-нибудь прохладительного и задержался, рассматривая звонки, которые только что заново повесили в буфетной. Ванесса чистила столовое серебро и старалась не обращать на него внимания. Поэтому вовремя и не увидела, что он оглядел обшитую филенками незаметную дверь в стене буфетной. Раньше, когда он осматривал буфетную и соседние кладовку и судомойню, эта дверь ускользнула от его взора.

– Ничего, – ответила на его вопрос Ванесса, отчаянно ухватившись за ручку двери и пытаясь ее закрыть. Он стоял от нее так близко, что ей пришлось коснуться его. – Там нечего смотреть, надо лишь покрасить окна и стены.

– Так дайте мне взглянуть.

– Раньше у вас не возникало подобного желания.

Он хотел пролезть у нее под рукой, но она опустила руку, и ему это не удалось. Бенедикт выпрямился и лукаво улыбнулся. Одет он был в белую рубашку и темно-синий клубный пиджак, одну руку сунул в карман брюк и выглядел лениво-расслабленным, но определенную опасность все же представлял, учитывая близость к ней и пристальный взгляд. Ванесса к тому же знала, какое сильное, мускулистое тело скрывается под его одеждой, и от этого нервничала вдвойне.

– Раньше мне это было неинтересно, – без обиняков сказал он. – Вы ведь жаловались, что я недостаточно интересуюсь трактиром. Теперь, когда я заинтересовался, вы недовольны. Вы что, собираетесь установить границы моей любознательности? Оберегаете собственный уголок, а по моим владениям разгуливаете свободно? Вы не хотите, чтобы я увидел вашу комнату, Флинн?

Все это было сказано вкрадчивым голосом. Ванессе нечего было возразить. Она действовала инстинктивно и теперь очутилась в глупом положении.

– А если я не хочу? – Голос у нее прозвучал скорее нервно, чем вызывающе.

– Это ваше право, и я отнесусь к нему с уважением.

Он поднял руку, и Ванесса от неожиданности вздрогнула, но, увидев, что он всего лишь снял очки, покраснела.

Она никогда раньше не видела его без очков и удивилась тому, как изменилась его внешность. Незакрытые стеклами глаза придали лицу более мягкое выражение. Он выглядел каким-то незащищенным и более молодым. Зрачки расширились, оставив тонкий голубой ободок радужной оболочки, настолько яркой, что она почти светилась. Его взгляд гипнотизировал Ванессу.

– Конечно, если вы не передумаете и не отодвинетесь, – тихо проговорил он, и вдруг его руки крепко обхватили Ванессу за талию, он легко, словно перышко, приподнял ее и опустил на полированный пол буфетной. Она не сразу сообразила, что произошло, а он снова надел очки и беспрепятственно прошествовал в ее комнату. – Господи, да здесь повернуться негде! – воскликнул он, явно потрясенный при виде узкой складной кровати, туалетного столика, заваленного книгами, и огромного, безвкусного платяного шкафа в викторианском стиле, который занимал большую часть крохотной комнатушки. Единственное окно выходило прямо на стену сада. – Тут вдвоем не поместишься!

Ванесса задыхалась, а у него на лбу и капельки пота не выступило после того, как он подхватил ее!

– Мне большего не нужно, – неуверенным голосом сказала она, стоя у двери.

– Не нужно! – взорвался он и, обернувшись, посмотрел на нее, чтобы убедиться, не шутит ли она. Ванесса была серьезна, и это, кажется, еще больше досадило ему. – Вы что, мазохистка? Только не говорите мне, что это судья поселил вас в эту… монашескую келью! Он ведь предоставлял вам неограниченную свободу – и я тоже, кстати. Черт возьми, вы прекрасно знаете, что можете выбрать себе любую комнату в доме!

Она пожала плечами.

– Это удобная комната, к тому же я подолгу в ней не бываю…

– Понятно. Теперь я должен чувствовать вину за то, что завалил вас работой и у вас нет времени побыть в собственной комнате…

Теперь терпение кончилось у нее.

– Я не это имела в виду. У меня достаточно свободного времени, просто я не провожу его, сидя у себя взаперти! Вы ведь сами выражали желание, чтобы дом не походил на склеп, когда вы приезжаете, а самый действенный способ проветрить комнаты – это использовать их по назначению, что я и делаю. Когда я читаю, шью или вяжу, то выбираю каждый раз разные комнаты… – Она замолкла, так как поняла, что подошла к опасной черте. Она чуть было не проговорилась, что таким же образом проветривает постели в шестнадцати спальнях, включая и его собственную.