И всему виной три несносных ребенка. Оля, пока сметала с меня пигмент кисточкой, все время извинялась. Бледная, виноватая, глаза на мокром месте.

Этой женщине памятник при жизни поставить нужно. Нет, не один. Целых три!

Как она справляется вообще?

– Мне раздеться нужно, – оборачиваюсь на Соколова, который так и стоит за моей спиной.

– Помощь точно не нужна?

– Ну… если вы можете принести мне три засушенных детских скальпа…

– Жестоко.

И еще осуждение в глазах. Ну да, ну да… Его же родственнички!

А я крови жажду!

Из зеркала на меня смотрела самая настоящая невеста Дракулы – бледная, в синих, словно трупных, пятнах и с такими же волосами!!! Мои волосы… Уверена, не отмоются они с первого раза. А со второго? Мне так нравился натуральный черный цвет, а теперь я синяя!

Смотрю на руки – они тоже синие, особенно вокруг ногтей.

И одежда вся на выброс.

– Мне нужно остаться одной, – выпихиваю этого истукана из ванной комнаты и закрываю за собой дверь. Одежда летит в стиральную машину, а я забираюсь в ванную, которая успела набраться почти до краев.

Медленно всхлипываю, разводя ладонями пышную пену.

Это карма!

Точно!

Что-то я сделала в прошлом очень плохое, за что мне сейчас прилетело.

Напряженно вспоминаю все свои двадцать лет.

Нет, ну в детстве я была идеальным ребенком, мама сама рассказывала. И стишки в саду исправно учила, и дружила только с положительными девочками и мальчиками. В школе были мелкие косячки – пробовала курить вместе с подружкой, периодически списывала, зануде с третьей парты клеила на спину разные обидные прозвища на бумажке.

Но клеила не просто так, а потому что списывать очкарик мне не давал.

Согласна, может быть, была не права.

Но не настолько же, чтобы мою жизнь переехал собой Соколов.

Идем дальше. Тайком от родителей на выпускном попробовала алкоголь. Ну так, чуть-чуть… И потом на рассвете долго целовалась с Артемом из параллельного класса на лавочке.

Было, да… Но девушки у него не было на тот момент. Она появилась позже, когда я влюбилась в его голубые глаза окончательно, а Артем потерял ко мне, неумелой даже в поцелуях, всякий интерес.

По логике вещей это Артема карма должна была настигнуть за мое разбитое сердце.

После выпуска на глупости времени не было совсем: я готовилась к поступлению, потом поступала, потом сдавала первую сессию, потом снова зубрила и параллельно работала официанткой, чтобы хватало на жилье и еду.

Нет в моей биографии черных пятен. Значит, тяжкий грех был в прошлой жизни, как астрологи всякие по телевизору рассказывают.

Долго тру себя мочалкой, волосы мою три раза.

Если еще с кожи кое-как цвет смылся, то в волосы въелся намертво, и теперь у меня синяя длинная челка. Келли Осборн*, блин!

Выхожу из ванной в пустую спальню. На полу валяется одежда Соколова, а самого его нет.

– Конфетка? – подлетаю к своей любимой кошке, которая решила, что куча одежды лучше, чем мягкая кровать. Так и есть, выкачалась моя белая и пушистая об свитер Соколова и попортила свою шерстку.

Теперь Конфетка с синим отливом, и мордочка, которую она любит выглаживать от одежду, синяя по бокам.

– Им конец, – говорю кошке и тащу ту в ванную. Она упирается, но я стоически мою ее под душем. Потом обиженную и злую несу в спальню. Из полотенца до меня долетает раздраженное мяуканье.

– Чего так долго? – На этот раз спальня непустая. Алексей в одном полотенце на бедрах развалился на постели и печатает в телефоне.

– Конфетка испачкалась о твой свитер, – кладу кулек из мокрого полотенца на кровать и осторожно разворачиваю. Взъерошенная, смешная кошка, мокрый мех которой сейчас топорщится во все стороны, выскакивает в центр и демонстративно стряхивает с себя всю воду.

– У меня же аллергия, – Леша закрывается подушкой.

Но его это не спасает. Конфетка решила, что раз я поступила с ней неподобающим образом и мучила в ванной, то пора ей найти того, кто будет к ней более благосклонен. Выбрала Алексея просто потому, что больше никого в спальне нет.

Запрыгнула к нему на грудь и быстро свернулась там клубочком.

– Кыш, – он осторожно попытался подвинуть ее, но Конфетка выпустила кости и царапнула. – Вот наглая, прямо как хозяйка!

– Кстати о наглости, – я взмахнула рукой. – Вот за это вот все еще оклад.

– А ты станешь очень богатой женщиной после Нового года, Колокольчик.

На тумбочке завибрировал мой телефон, и на заставке всплыло фото улыбающегося Кости.

– Привет, Костя, – прижала трубку к уху.

– Привет, малая, – ответил он весело. – Проезжал тут мимо тебя, хотел закинуть подарок. В щечку чмокнуть.