— Реально ушёл, оставив нас у себя дома? — удивился Десятый.

— Ушёл, — подтвердил Агрима. — Если он и правда просмотрел наше прошлое, то точно знает, что гадить у него под крышей мы не будем.

— А если мы сейчас из образца его крови какую-нибудь «прелесть» создадим? — Третий не стеснялся озвучивать все варианты, приходящие ему на ум, даже бесчестные. Выражение «язык без костей» к нему относилось как нельзя лучше.

— У него наши образцы тоже есть, — резонно заметила Шестая. — Вообще, чем больше обдумываю его стратегию поведения с нами, тем больше верю в то, что он либо безумен, либо абсолютно уверен в себе. Я бы никогда не решилась на подобное. Да и вообще на многое из того, что он делал.

— Кстати о безумии, за что его наказали? — вопрос задал Катурва, но ответа ожидали все.

— Прежде чем мы перейдём к этому, я расскажу вам кое-что о его жизни… Видела я обрывки, но даже их хватило с головой.

Шестая рассказывала больше часа.

— А я думал, у меня семейка сумасшедшая… — обмолвился Агрима.

— Иметь в папашах Альба Ирликийского — это сильно! — покачала головой Двенадцатая. — И после всего он ещё и помогал хоронить своих врагов.

— И я о том же! — Шестая оскалилась в кровожадной улыбке. — Я бы эти сорок тысяч орденцев оставила гнить под солнцем Каролийских гор в назидание! А у него ответ: «Нерационально!»

— Меня больше поражает, как сирота из приюта умудрился собрать вокруг себя людей, разумных тварей изнанки, низших богов, Высших и при этом всех столь виртуозно использовать, что они его ещё и главным благодетелем считают!

Третий снова сказал ровно то, о чём думал.

— Я слышу в твоём голосе зависть? — удивлению Агримы не было предела.

— Ещё бы, я так же хочу! Когда он говорит, что думает, то приобретает союзников, а когда я, то мне пытаются морду набить!

Все рассмеялись. Уж к чему-чему, а к дипломатии Тритья был не склонен.

— Навык хороший, — согласилась Шестая. — Только цена его приобретения равна трём или четырём смертям. Я, если честно, сбилась со счёта.

— Вас послушать, так тут фанатский клуб какой-то собрался! — заговорил Катурва, скептически окинув взглядом братьев и сестёр по Обители. — Да, история жизни необычная. Парень не сломался и как-то выкрутился. Вон, даже хвостом и крыльями обзавёлся. Но меня во всём этом привлекает лишь его предложение с родовыми устройствами. Иметь страховку никогда не помешает. А мы и так влезли в чужие дела по самую маковку. Как бы отдача ни замучила. За что его наказали?

Все взгляды вновь обратились к Шестой.

— У него была свара с местным пантеоном. Помнишь, птичка командовала при удержании стихийного шторма? Вот он был главой вражеской партии. Тринадцатый выигрывал вчистую, но кое-кто, — Шестая указала пальцем в небо, — вмешался, предоставив весьма занятный кинжал. Этим кинжалом и убили его жену.

— Это которая местная молодая Высшая?

— Она самая.

— И?

— И Тринадцатый воспротивился чужому вмешательству, как-то вернув всё вспять и предотвратив войну.

— Ни хрена ж себе… Мало ему пространства, он ещё и на время замахнулся?

— Вселенная, видимо, подумала так же, — пожала плечами Шестая.

— Если боги по любому чиху будут крутить временем, как им вздумается, то… — Катурва скривился, — от вселенского равновесия не останется и следа.

— Творцу техносов это скажи, — Агрима сейчас не шутил. — Он уже давно вертит это самое равновесие на том органе, которого у него и не осталось.

— Творцы не нашего полёта птицы, — огрызнулся Четрвёртый. — А Тринадцатый…

— … идеальный козёл отпущения, — закончил за Катурва Первый. — Конечно, проще обвинить во всём кого-то из равных, кто хоть как-то пытался остановить круги возмущений, от камня, брошенного Творцом техносов в воду равновесия. Так-то, если подумать, Творец уже двум колыбелям подгадил, намереваясь их подгрести под себя. У нас он придумал Летающий Остров, а здесь и вовсе решил вмешаться едва ли не напрямую. Мы можем ждать миллионы лет, но своих миров так и не дождёмся. А всё потому, что они уйдут техносам. Нас к ним никто не допустит.

— Выходит, Саптама был прав, когда переметнулся? — Двенадцатая переводила взгляд с Первого на Четвёртого.

— Нет, — покачал головой Агрима. — Выходит, что хвалёное вселенское равновесие сейчас маятником раскачивается между Творцом техносов и Тринадцатым. Не удивлюсь, если в первой жизни его убили за то, что он не поднялся на остров, нарушив планы Творца. И рано или поздно Тринадцатого призовут к суду, эпизодов за ним… как на собаке блох, наследил везде, как слон в посудной лавке. И если мы решим выступать на его стороне, то нам нужны будут доказательства, подтверждающие вину Творца. Нам нужен кинжал. Тот, которым убили местную Высшую.