Шрифт:
От такого можно было рехнуться и без сифилиса и двух бессонных ночей кряду. Джек решил, что рехнуться — проще всего.
Подъезжая к Парижу мимо огородов, исходящих паром от ещё тёплого городского дерьма, он увидел бурое поле в белых полосках извести, из которых выступали человеческие кости и черепа. Тут и там торчали грубые покосившиеся кресты в пятнах вороньего помёта. Сами вороны неподвижно застыли на перекладинах.
Покуда Джек ехал через поле, птицы снялись с места и полетели навстречу процессии, только что вышедшей из городских ворот. Впереди вышагивал поп; его сутана, заляпанная грязью, висела стальной кольчугой. Он опирался на длинное распятие и временами скорбно позванивал в колокольчик, который нёс в свободной руке. За ним шагали оборванцы, опираясь на лопаты, как поп — на распятие, а следом два умученных мула тащили телегу с длинными зашитыми свёртками наподобие мучных кулей.
Джек смотрел, как они опрокинули телегу, так что кули — судя по размерам, трое взрослых, полдюжины детей и пара младенцев, — скатились в ров. Покуда поп что-то бубнил на плохой латыни, его помощники закидали тела негашёной известью и землёй.
Джек начал слышать приглушённые голоса, доносящиеся, естественно, из земли. Черепа вокруг полезли из грязи и принялись неуверенно выпрямляться на скелетах, у которых не хватало части костей. При этом они монотонно гудели что-то божественное. Тем временем могильщики, подняв лопаты штыками вверх, затянули своё: разудало-матросское, с отчетливыми ирландскими завываниями.
Джек резвым галопом вырвался вперёд и оказался в авангарде весёлого шествия. Он возглавлял журавлиный клин из бродяг-могильщиков, исполнявших зажигательный групповой танец, одновременно выделывая лопатами всякие штуки, словно солдаты на плацу.
Вслед за ними вышагивал поп, звякая колокольчиком. Мертвецы, по-прежнему в саванах, вылезли из могилы и забрались обратно в телегу. Они хрипло постанывали, как органные трубы, под заунывное пение скелетов. Выстроившись вдоль дороги, те загремели на четыре голоса:
Что, чёрт возьми, задумал Бог На шестьдесят шестой денёк — Из Темзы глины взял комок И вагабонда сляпал? Бог и врагу не мог желать, Как Джеку, в жизни бедовать. Что требовалось доказать: Иегова малость спятилПереключаясь на грегорианский хоровой распев:
Quod erat demonstrandum. Quod erat demonstrandum…
А тем временем, приближаясь к воротам, они встретили колонну галерников, надо полагать, гугенотов, бредущих на юг синкопированным шагом, от которого цепи бряцали, как колокольчики. Верховые надсмотрщики, щёлкая бичами, отмеряли ритм для бравурной песенки гугенотов:
В цепях, в ошейниках, как есть Мы будем на галерах гресть, Луи-Каторзовы рабы, Но механизм Вселенной Запущен неизменно: На грош себе не выберешь судьбы.Тут из городских ворот навстречу могильщикам вышли торговки рыбой и, встав с ними в пары, завели пронзительными сопрано и визгливыми альтами озорную кельтскую рилу, заглушившую и скелетов, и гугенотов:
Жил-был бродяга-весельчак, Постранствовал не слабо, Из-за морей приплыл домой, Найти задумал бабу. Таким добром на Друри-Лейн Недолго разживиться, А он искал — кошель-то пуст — Не шлюху, а девицу. Наш Джек любил ходить в театр, Но больше — за кулисы. Там он и встретил как-то раз Ирландочку-актрису.Поп, нимало не сердясь, что его перебили, подхватил куплеты и превратил их в торжественный церковный напев, пусть на совершенно другой мотив:
Ему бы в церковь путь найти, Припасть к Отцу и Сыну, А он хористку соблазнил И в тягости покинул. Бог с Неба девке не желал Такой несчастной доли. Джек, безусловно, доказал. Сам факт Свободной Воли.Quod erat demonstrandum. Quod erat demonstrandum…
Неугомонные галерники опять влезли со своим:
Хотел ли он, Не хотел ли он, Всё предопределено. Катится по-заведённому Чреда отпущенных дён ему — Решать ничто не дано.Снова поп:
Кто Создателя клянёт, Молвил Папа в своё время — Безнадёжный идиот Или дьяволово семя. Первым следует послушно И прилежно слушать всех, Тем же в Церковь возвратиться И очистить всякий грех.Quod erat demonstrandum. Quod erat demonstrandum…
Галерники, очевидно, хотели бы остаться и продолжить диспут, однако надсмотрщики гнали их всё на юг и на юг:
Бредём обречённо От солнечной Роны, Как Бог повелел изначала; Джек, нечего охать: Твоя же ведь похоть В колодки тебя заковала.Их утащили «за кулисы» следующим комическим образом: надсмотрщик выехал в начало колонны, накинул цепь на луку седла и пришпорил лошадь. Цепь заскользила через ошейники каторжников, дёрнула последнего, так что тот налетел на идущего перед ним, а тот — на следующего, так что в результате цепной реакции вся колонна сложилась гармошкой, и её утащили в сторону Средиземного моря.