— Скажи, что я сам виноват.

— Простите, государь?

— Карма. Я косо посмотрел на корову или вроде того. Сочини какую-нибудь ахинею. Ты ведь хорошо это умеешь.

— Воистину вы — мудрейший из всех, кто правил этой землёй.

— Да, жаль, что мой срок истекает через четыре месяца.

Через полчаса Меч Божественного Огня слез с ослика, а его заминдар вышел из паланкина. Оба встали над Большой ямой, куда стекала вся вода, добравшаяся от колодца. Местные члены касты коли привозили на арбах сухую чёрную грязь из копей в других частях джагира и высыпали в яму. Затем жижу месили палками, воду сверху собирали и заливали в горшки. Их кипятили на костре из дров, добытых в горах членами местной касты дровосеков. Когда содержимое упаривалось, его выливали на глиняные лотки и оставляли на солнце. Через некоторое время на лотках оставался белый порошок.

— Кто это такой в балахоне и почему он ест мою селитру? — вопросил Меч Божественного Огня, глядя из-под руки на лотки.

Все повернулись и увидели, что некто в длинном серовато-белом одеянии — не то монашеской рясе, не то арабской джеллабе — пробует на язык пригоршню селитренной рапы, зачёрпнутой с одного из лотков. Лицо неизвестного скрывал капюшон, натянутый от солнца.

Два совара и три пеших лучника — примерно половина монаршей гвардии — затрусили к нему, на ходу вытаскивая оружие. Однако у человека в балахоне тоже имелись телохранители — двое всадников, — которые выехали и встали с флангов. У обоих были мушкеты.

— Государь, это представляется покушением, спланированным лучше обычного, — сказал заминдар, спрыгивая с паланкина и доставая собственный мушкет. — Не соблаговолите ли спрятаться в Большую яму?

Правитель здешних мест достал из одежды пистоль и проверил, есть ли на полке порох.

— Сие не отождествляется мною с покушением, — заметил он. — Может быть, это бродячие торговцы картошкой.

Меч Божественного Огня дал ослику шенкелей и проехал между своими телохранителями, замершими при виде мушкетов.

Он удивился — хотя и не очень сильно, — увидев рыжую бороду. Гость отбросил капюшон, явив взглядам водопад седых волос, потом сплюнул селитру на землю и облизнул губы с видом знатока вин.

— Боюсь, здесь слишком много того, что годится в качестве балласта для корабля, но никак не для пороха.

— Занятно, Енох, что ты упомянул балласт. Возможно, он мне скоро понадобится.

— Знаю, — отвечал Енох Роот. — К несчастью, многие другие в христианском мире тоже это знают, Джек.

— Досадно. Я потратил большие средства на писца, который умеет шифровать.

— Шифр взломан.

— Как Элиза?

— Герцогиня в двух странах.

— Известно ей, что я монарх в одной?

— Она знает всё, что я знал перед отъездом. А именно: что ходят слухи о некоем христианском колдуне, который несколько лет назад направлялся с караваном в Дели. Караван атаковали маратхи на слонах. Они брали верх, пока не стемнело и слонов не обратил в панику холодный огонь, что окутывал, но не сжигал коней и всадников каравана. Торговцы благополучно достигли Дели, и Великий Могол Аурангзеб, по обычаю, возвёл победителя в ранг эмира и наградил джагиром на три года.

— Поэтому ты решил приехать и посмотреть, кто так злоупотребляет твоими алхимическими познаниями?

— Я приехал по многим причинам, Джек, но этой в их числе не было… я знал, кто колдун.

— Ты привёз то, о чём я просил?

— Об этом мы поговорим позже, — осторожно произнёс Енох. — Зато я привёз два предмета, которые ты забыл попросить, хотя следовало бы.

— Хм… дай-ка подумать… я люблю загадки… новую елду и бочонок доброго пива?

— Я тоже люблю загадки, Джек, но ненавижу игру в отгадки. Можем ли мы отыскать место, которое не было бы таким… — тут Енох Роот обвёл взглядом стомильное пространство между горами и прибрежными болотами, — …открытым?

Джек рассмеялся.

— Если ты хочешь уединения, ты выбрал неправильную часть света.

— Так ты говоришь… и всё же здесь есть больше, чем видится на первый взгляд, — сказал Енох Роот, пристально глядя на Джека.

Джек подъехал к заминдару.

— Этот господин — покупатель селитры из Амстердама.

— Вы никого лучше не нашли?! — изумился Сурендранат.

— Пока сойдёт и такой. Я покажу ему копи. Худ-каштам скажи, чтобы расходились с миром. Картофельницу пусть не наказывают. Встретимся вечером в моём дворце, если крышу снова не сдует. Если сдует, то под деревом.

— Государь, копи расположены в дикой и опасной паргане, кишащей душителями. Вы точно не хотите, чтобы я отправил с вами соваров?

Джек взглянул на двух всадников, приехавших с Енохом Роотом.

— Что ты о них думаешь?

— Наёмники. Судя по цвету кожи — пуштуны.

— Я тоже так думал, пока не пригляделся. Скорее это загорелые христиане. Им не больше двадцати, но они выглядят закалёнными воинами и бестрепетно выдержали мой взгляд.