— Предположим, — коротко кивнул Курт. — Продолжай.

— Они говорят, что я хорошая и добрая, я знаю об этом. И вот посудите сами, разве люди стали бы так говорить, если бы я кого-то обидела, обманула, навредила кому-то? Я просто проявляю любовь к ближнему своему, ну и бужу доброту и радость в душах ближних. Разве это дурно?

— А кукол ты детям тоже от доброты душевной даришь? — доброжелательно уточнил Курт.

— Конечно, — серьезно кивнула женщина. — Вы поглядите, как они детям нравятся! Дети, они ведь чуткие. Они хоть фальшь, хоть доброту первыми чувствуют. Я кукол с наилучшими помыслами мастерю, вот дети их и любят. А раз деткам в радость, так отчего ж не подарить?

— И Агате Шмит ты тоже дарила куклу?

— Дарила. Давно уже. Думала скоро новую сделать, а тут такая беда… Вчера полдня ходили по лесу, выкликали, да без толку. Ужасная утрата. Бедняжки родители. Я к ним завтра собиралась зайти утешить…

— То есть девочку ты уже убила, а потому уверена, что домой она не вернется? — резко подавшись вперед, бросил Курт.

— Я не убивала! И не уверена. И… я вообще ничего о ней не знаю. Даже как она по улице шла, не видела. Просто маленькая же. Была бы жива, уже нашлась бы… — женщина возвращала себе душевное равновесие с каждой фразой, но и майстер инквизитор, и она сама осознавали, что слишком поздно.

— Ты сама не хуже меня видишь, что выдала себя, Адель, — вздохнул следователь. — Скажи мне, где девочка и зачем она тебе понадобилась, и давай сбережем друг другу время и душевные силы. Ты ведь понимаешь, что отмолчаться или солгать не выйдет?

Женщина ничего не ответила. Остатки привычно-добродушного выражения на ее лице в сочетании с упрямо поджатыми губами представляли странное зрелище.

Курт вздохнул.

— Ты арестована, Адель, — проговорил он, в два стремительных шага подходя к ведьме и беря ее за плечо, — по обвинению в похищении Агаты Шмит и попытке воздействия на следователя Конгрегации при исполнении.

Говоря все это, он снял с так и стоявшей, будто в stupor’е, женщины пояс и связал ей руки за спиной. Окинув взглядом комнату, Курт сдернул с крюка на стене полотенце и соорудил из него кляп.

— Бруно, остаешься присматривать за ней, — объявил Курт, подталкивая ведьму в спину и усаживая в дальнем от двери и окна углу лицом к стене. — Начнет вставать или заметно шевелиться — бей и зови меня. В глаза не смотреть, проповедей пока не читать. Это — понятно?

***

Обыск завершился быстро. Деревенская малефичка явно куда более полагалась на свое умение зачаровывать, чем на скрытность и тайные схроны. Впрочем, возможно, она просто не была способна придумать или соорудить нечто более хитрое.

Пропавшая девочка, а также травы и прочее потребное для колдовства, знакомое Курту еще по обиталищу лесной ведьмы, что спасла его от яда несколько лет назад, обнаружилось в комнатке, замаскированной под кладовую, но снабженной окошком, снаружи кажущимся окном соседней комнаты. Девочка сидела в уголке в гнезде из одеял и держала в одной руке куколку, а в другой — кусок мягкого сыра. На полу перед ней обнаружилась полная миска съестного. Все в ней было подобрано так, чтобы маленький ребенок мог легко и безопасно сжевать предложенное. Агата глядела пустыми глазами на куколку и медленно, монотонно ела сыр. Выглядела она бледной и нездоровой, несмотря на обилие еды и все условия для комфортного существования. На импровизированном алтаре под окном обнаружилась еще одна куколка, очень похожая на маленькую пленницу. Она сидела в той же позе и держала в поднесенной ко рту руке кусочек хлеба.

***

«Дальнейший допрос обвиняемой выявил следующее: одаренная Адель Форт использовала исключительно свои природные способности. Она планировала достигнуть бессмертия и создать себе группу верных рабов из жителей деревни; с этой целью она при помощи своего дара вызывала у взрослых симпатию к себе. Детям же, как более подверженным внушению, с малолетства дарила особым образом зачарованных кукол. Дети привязывались к своим игрушкам и через них к самой Адель. В дальнейшем она планировала дождаться смерти всего старшего поколения, постепенно забирая нынешних младенцев под свой все более полный контроль. Сие требовало от нее долгожительства, для обеспечения коего она и похитила годовалую Агату Шмит. Девочку выманили со двора воздействуя через игрушку; она практически сама пришла в дом малефички. При помощи заранее заготовленной куклы-подобия (см. результаты обыска) Адель заставляла девочку сидеть на месте и есть, поддерживая жизненные силы. Сама же она тем временем выкачивала из ребенка жизнь, переливая силу в себя. По словам ведьмы, процесс должен был занять несколько недель. Ей также известны и иные, более быстродейственные ритуалы, однако она оказалась не готова напрямую своей рукой убить ребенка.

Пострадавшая Агата Шмит возвращена родителям без видимых последствий для здоровья.

От обвиняемой получено полное признание и чистосердечное раскаяние, по каковой причине, а также ввиду того, что ее действия до сих пор не привели к каким-либо фатальным последствиям, мною было принято решение повременить с вынесением смертного приговора. Адель Форт была препровождена в Эрфурт, где и пребывает в настоящий момент в заключении. Рекомендую направить expertus’ов для проверки способностей и искренности намерений ведьмы. Возможно, удастся привлечь на службу Конгрегации».

— Потрясающе, — хмыкнул Сфорца, дочитав отчет и придирчиво изучая его со всех сторон. — Если бы сам не видел зашифрованного варианта, усомнился бы, что это действительно писал Гессе.

— Отчего же? — с легкой улыбкой осведомился отец Бенедикт.

— Возьми любой его отчет, — повел рукой кардинал, — и сравни с этим. Где пяток трупов, пожар и погоня по лесу за оказавшейся слишком умной малефичкой? Право, я несколько даже разочарован.

— Ох, Гвидо, — тихо рассмеялся ректор академии. — Я не раз говорил тебе: наше прошлое нас не отпускает до гробовой доски. Но даже лучшие наши следователи все еще не кондотьеры, помни об этом!