Прочие, числом двое, пытаются укрыться за своей пылающей повозкой, но смерть находит их и там. Жестокий воитель не знает усталости и не ведает пощады: один из "зеленых" отлетает куда-то в сторону, лишившись ног, и его истошные вопли вливаются в общую какофонию; второго рыцарь хватает за горло и кидает в бушующее пламя. Курт видит, как тот, визжа, бьется в огне, как лопается его кожа и взрываются глаза... Запах паленой плоти. Теперь он понимает, чем пахнет над этим макабрическим полем боя.

Остальные повозки отползли еще дальше. Совершенно очевидно, что они ничего не могут противопоставить такому противнику: слишком медлительны и тяжелы. Тот останавливается и издает душераздирающий хохот - как будто настоящий демон из-за грани мироздания. Вполне возможно, что так и есть: Курт с неожиданно холодным интересом подмечает, что детали доспеха, которые выглядели простыми украшениями, движутся - морды чудовищ щелкают челюстями, нарисованный на наплечнике глаз моргает... Так вот какие войны ведут потомки.

Из-за развалин стены, виднеющейся слева, появляется еще одна фигура. Она выпрыгивает одним движением, перемахнув изрядное расстояние - казалось бы, человек на такое не способен, но Курт уже ничему не удивляется. Это пепельноволосая девушка небольшого роста, вооруженная мечом и чем-то похожим на одноручный арбалет, только с таким же стволом, как у аркебуз "зеленых" солдат. Фигура воительницы так же закована в доспехи, но они выглядят более строго, чем у темного рыцаря. На них меньше символов. Встречается уже знакомый череп, молния, раскрытая книга... И литера "I". Внезапно Курт понимает: "I" значит "Inquisitio". Это знание будто бы всегда было с ним, он просто забыл, запамятовал за наполненными иными делами буднями...

Демон-рыцарь снова хохочет. Он что-то говорит, и его даже можно понять - чудовищно искаженная латынь, тем не менее, вполне различима: оскорбления, унижения, обещание мучительной смерти. Девушка молчит. Она поднимает свое странное оружие, и оттуда вырывается - нет, не луч, а пламенное ядро, с грохотом и ревом метнувшееся в сторону темной фигуры. Та неимоверным образом уворачивается и кидается врукопашную.

Взмах огромного топора, еще взмах... Соперница рыцаря словно танцует, уходя от его ударов. Она отмахивается своим мечом с изяществом, достойным лучших фехтовальщиков. Кажется, она предугадывает все атаки своего чудовищного противника. Тот, в свою очередь, не выказывает ни усталости, ни растерянности - его удары полны мощи и ярости. Впрочем, в какой-то момент он допускает ошибку - его замах оказывается слишком широким, и очередной заряд из "аркебузы" врезается ему в грудную пластину. Та дает трещину, из которой сочится даже не кровь, а что-то вязкое, зеленоватое, светящееся в тени. Рыцарь пошатывается, а девушка отскакивает и снова поднимает оружие...

И в этот момент демон, изображая падение назад, взмахом снизу выбрасывает вперед топор. Его лезвие дотягивается до руки соперницы, и ее странная одноручная "аркебуза" отлетает в сторону... Вместе с половиной ладони и всеми пальцами. Раздается вскрик боли, девушка падает на колени. Она выронила и меч, и теперь, скинув остатки латной перчатки, пытается другой рукой зажать сосуды, из которых хлещет влага жизни. Темный рыцарь, восстановив равновесие, медленно идет в ее сторону.

Курт стискивает зубы - мысленно, потому что над тем, кто наблюдает за боем, он не властен. Ну что ты стоишь, яростно думает он, ты же на той же стороне, иди и помоги ей! Но его "носитель" не движется. Он только наблюдает. Курт ощущает его спокойствие и уверенность - и это злит, злит безмерно...

И в тот самый момент, когда демон уже заносит свой окровавленный топор над очередной, казалось бы, жертвой, девушка вскидывает руки - точнее, руку и ее остатки - в молитвенном жесте. Вокруг ее фигуры рождается сияние, будто бы снизошедшее с небес. Демон не успевает затормозить, он попадает в столб света - и Курт видит, как доспехи вспыхивают дымным, чадящим пламенем. Раздается истошный вой, в котором звучит безнадежность, боль, разочарование... Обещание мести.

Курт еще успел заметить, как улыбается победительница... И тут его выдернуло обратно. Отец Альберт, держащий его за руку, стоял рядом, и на лице его было беспокойство.

– Очень уж вы втянулись, - пояснил он на недоумевающий взгляд майстера инквизитора.
– Начали будто бы...
– он помялся, подбирая слово, - уходить. Я имею в виду, не только мысленным взором, но и весь целиком. Увидели что-то, что вас зацепило?

– Война, - выдохнул Курт и отхлебнул из тут же предложенной кружки. Не просто вода - какие-то травки. Успокоительное? Впрочем, пусть: сопротивляться насильной заботе о собственном здоровье не было сил.
– Война никогда не меняется.

Отец Альберт кивнул.

– Во мрачной тьме далёкого будущего есть только война, - подтвердил он.
– Сколько бы раз я ни вглядывался в грядущее, сколько бы я ни пытался перевести свой oculos mentis (прим.: мысленный взор (лат.)) на иные события... К слову, только тот, кто вступал во взаимодействие с Древом Миров, может обрести эти видения. Остальные испытывают лишь сильные, но смутные эмоции: гнев, боль, страх... Именно это и напугало того моего знакомца, что передал сей предмет в мое распоряжение.

– Подождите, - прищурился Курт, - то есть, вы тоже...