Утром встречал сотрудников с улыбкой.

— Доброе утро, коллеги! Прошу вас оценить новое приобретение — новенький пищевой синтезатор. Я подумал о вашем благополучии и организовал питание за счёт предприятия.

— Артём, спасибо большое! Очень приятно и неожиданно, правда, мальчики?

— Да, спасибо.

— Спасибо, удивили.

— Раз вам нравится моя покупка, прошу незамедлительно приступать к работе.

— Артём, сегодня должна быть поставка материала от мусорщиков. Вам разве не нужна будет наша помощь?

— Начо, спасибо за предложение помощи, и я, конечно же, ею воспользуюсь, если это будет необходимо.

Изначально была идея создать комфорт для себя — меньше тратить время на приём пищи. Из неё вытекла и мысль сократить время приёма пищи для сотрудников: меньше будут тратить время на себя — больше на дело.

Мне на нейросеть пришло сообщение, что товар у причала — как говорится, уже припаркован. Необходимо произвести расчёт.

— Сити, а что, вот так просто — без оценки, без осмотра?

— Артём, это постоянные клиенты, товар всегда ликвидный, цену просят, откровенно сказать, небольшую. Если конкретно про эту сделку — она обойдётся в восемнадцать тысяч кредитов. Если просто разобрать на переработку, просто металл, при сегодняшних ценах сможем заработать как минимум пять тысяч кредитов. А если найдётся что-то интересное — то существенно больше.

— Я тебя услышал, благодарю.

Первым делом схожу на «Курьер», облачусь в скафандр и выйду посмотреть, что за товар мне скинули. Отдал команду Тёме, чтобы он собрал и выстроил все имеющиеся в распоряжении ремонтные дройды, платформы и манипулятор.

— Начо, смотри, сколько там дройдов.

— Двенадцать единиц, плюс две платформы и манипулятор. Да нет, бред… Не хочет ли он нам сказать, что в одиночку справится с таким количеством техники? Брон, так не бывает.

— Тогда для чего он их собрал?

— Непонятно.

— Смотри, смотри, идёт. Это что у него за скаф? Что за модель?

— Брон, моей нейросетью модель не определяется. Похоже, или что-то совсем новое, или секретная разработка.

Наверное, мой выход получился эффектным: я весь такой нарядный в скафандре, возглавлял целый отряд роботизированной техники. Двери шлюзов открылись, и мы вышли на причал.

У причала, словно призрак из глубин космоса, застыл фрагмент корабля, изуродованный до неузнаваемости. Корпус, некогда цельный, теперь напоминал груду металлического лома, скрученного в причудливые формы. Казалось, будто астероидное поле, через которое он пробирался, разорвало его на части своими каменными когтями. Глубокие борозды и вмятины, словно шрамы, покрывали поверхность, а в некоторых местах корпус был пробит насквозь, оставляя зияющие дыры, через которые виднелись перекореженные переборки и оборванные кабели. Магнитные захваты плотно обхватывали обломок, надёжно удерживая его у причала.

Я активировал реактивные ускорители своего скафандра, с места взлетел и медленно приблизился к обломку, внимательно осматривая его с разных сторон. Сканеры, встроенные в скафандр, начали собирать данные, анализируя структуру и состояние корабля.

Корпус был сильно деформирован, а местами разорван на части. Толщина обшивки варьировалась от 15 до 30 мм, что указывало на то, что это был либо военный корабль, либо исследовательское судно, рассчитанное на прохождение через опасные зоны.

Сканеры обнаружили остатки плазменного реактора, который, судя по всему, взорвался. Реакторный отсек был полностью разрушен, а окружающие его переборки — оплавлены. Основные двигатели отсутствовали — вероятно, их оторвало при столкновении или взрыве. Однако сканеры зафиксировали остатки ионных ускорителей, которые использовались для маневрирования. Их состояние было критическим.

Большая часть электроники была уничтожена, но в некоторых отсеках сохранились фрагменты навигационных компьютеров и сенсоров. В одном из отсеков были обнаружены остатки контейнеров, вероятно, предназначенных для перевозки ценных грузов.

Отсеки экипажа были сильно повреждены. Сканеры зафиксировали остатки систем жизнеобеспечения, включая кислородные генераторы и фильтры для воды. Однако все они были выведены из строя.

Никаких следов экипажа обнаружено не было — возможно, они успели эвакуироваться до катастрофы. На корпусе были обнаружены остатки лазерных турелей и ракетных установок. Это подтверждало, что корабль был вооружён, но его оружие было уничтожено или повреждено до неузнаваемости.

Большинство сенсорных панелей и антенн были сломаны или оплавлены. Однако в одном из отсеков сохранилась часть коммуникационного оборудования, которое, возможно, можно было восстановить.