— На первый взгляд — несложно, — согласился Зарянич.

— Вот именно, — развёл руками Ермолов. — Ничего сверхъестественного. Операция продумана до мелочей — это факт. Затем я лично «вырублю» вас. Разумеется, не всерьёз. Здесь мы договоримся, как лучше провернуть эту сцену. Вас унесут. Я сниму амулет и заменю вас на настоящего Зорича, чтобы после всего этого действа его обвинили не просто в попытке соблазнения прекрасной дамы, этого может оказаться мало, а в ментальном воздействии на неё.

Он шумно вздохнул и промокнул лоб платком.

— Ну а что? Роза — Зорича. Понюхать просил он. Рядом был — он. Ну, и виноват тоже Зорич.

— Хорошо, — кивнул Драган, — а как вы докажете, что прекрасная незнакомка действительно подверглась воздействию афродизиака?

Он спросил не со скепсисом, а уже войдя во вкус и примеряясь к рабочему процессу, полностью приняв ситуацию.

— Есть верный признак, — ответил Александр Сергеевич. — Глаза человека, подвергшегося воздействию, меняют цвет.

— Это интересно, — согласился Зарянич. — Тогда вопрос: какие будут условия нашего сотрудничества?

Ермолов хмыкнул. Условия работы с менталистами всегда были щекотливыми. Дело в том, что они чувствуют, если их пытаются обмануть. Либо просто отказываются от задания, как только почувствуют, что заключающий с ними договор человек что-то скрывает, закрывается от их воздействия.

Поэтому Ермолов шёл с открытой душой. У него стояла лишь простенькая защита от воздействия на ментальном уровне, никаких изысков.

— Обоюдная клятва, — проговорил он. — Самая обычная, смертная. Клятва, нарушив которую, человек умирает сам — без посторонней помощи.

— Я слушаю, — сказал Драган, блеснув глазами.

— Клятва простая: не навреди словом, делом или помыслом. Обоюдное молчание по данному делу — и всё.

— И всё? — удивился менталист.

— Этого достаточно, — ответил Александр Сергеевич. — За исполнение задания я выбью вам наследное русское дворянство и клочок земли, получите немного влияния. А главное — протолкну при дворе.

— При дворе? — уточнил Зарянич. — Вы же сейчас в опале.

— Поверьте, — с чувством собственной важности проговорил Ермолов. — Как только мы закончим, я тут же вернусь во дворец. Вы будете моим адъютантом. Мне нужен рядом человек, который сможет сканировать всех, с кем я общаюсь, чтобы заранее находить врагов. Как оказалось, их даже больше, чем я думал.

— Хорошо, — кивнул Драган. — Я согласен на ваши условия.

Собеседники обменялись кровными клятвами на месте, и лишь после этого Драган задал главный вопрос:

— Кто же у нас та прекрасная дама, на которую нынче открыт сезон охоты и спасения?

Отвечать Ермолов не стал, всё же пусть кафе и было полупустым, но прогореть на такой мелочи не хотелось. Он достал золотой рубль и перевернул его аверсом вверх, где был изображён профиль императрицы. Брови у Зарянича поползли вверх от удивления.

— На такую дичь я ещё не охотился! Когда приступаем?

— Ну чего, мимо? — проворчал Домовой.

— Да нет, — ответил я. — Мне дали допуск в дом. Причём, не только на меня, но и ещё на двоих моих друзей.

— Эвона как! — проговорил Домовой. — И правда, есть допуск. Ну, заходи тогда, мил человек. Располагайся, осматривайся. Расскажи, чего хотелось бы. А я пока стол накрою.

«Нихера себе… — подумал я. — Тут даже скатерть-самобранка есть?»

Но на деле оказалось иначе. Продукты сами собой на стол не выскакивали. Домовой просто застелил столешницу какой-то свежей скатертью. Хотя, если честно, скатерть была старше меня раз так в двадцать, а то и в тридцать.

«Ну ничего страшного. Постепенно обживёмся», — решил я.

В дом я входил с замиранием сердца. Во всём этом было что-то необычное, волнующее.

— Как тебя звать-то, мил человек? — обратился ко мне домовой, когда я переступил порог.

— Зови меня Виктором, — сказал я. — А полностью я — Виктор фон Аден.

— Очень приятно, — дух до сих пор не показывался, но при этих словах мне показалось, что он даже поклонился. — А меня Евпатием величают. Если что понадобится — кликни Евпатия, и я тут как тут.