У того же милорда Курта Неллерского, прелата главного столичного храма, бастард подрастает. Всего одиннадцать лет, ну так и я не седым старцем пришёл в обитель. Кстати, так с этим своим четвероюродным братцем и не познакомился, хотя собирался. То я был занят, то его мать к своим родителям увозила. Ничего, увидимся поди ещё сто раз, познакомимся.

Стоянка шайки вытянулась кривым эллипсом, наполовину скрывавшимся в лесу. Помимо шалашей тут вижу и загон для скота, в нём пара коров — где, интересно, разжились? — у моих они всю скотину поубивали, сволочи — и десяток овец, у ручья, на поляне затоптанного до огромной лужи грязи, четыре лошади, на краю леса — птичник. Навес вижу, что под ним не разгляжу. Ого, на раскидистом дубе висят двое оборванцев, с дисциплиной, как теперь понимаю, в банде строго.

А вот и главарь, похоже. Возле самого большого шалаша в центре поляны здоровенный мужик с шевелюрой как у Бон Джови и борода до пупа. Чего-то орёт, руками размахивает. Его все боятся. Рядом с ним миниатюрная женщина. Странная какая-то, в балахоне, вроде тех, что я в древней книге на рисунках встречал. Так жрецы одевались. Правда про жриц мне пока ничего не попадалось, но, наверное, должны были и они. Женские сущности-то в древних пантеонах представлены довольно в большом количестве.

Рассматривал лагерь банды, пока не почувствовал, что очень сложно стало удерживать внимание. Гадство, даже голова разболелась, и почему о таком эффекте нет ничего в описании? Развеиваю плетение просто тем, что перестаю его удерживать, и глубоко выдыхаю.

— Ну что интересного увидел, Степ? — интересуется мой друг, завершивший свою разведку раньше меня.

— Давай сначала ты. — усмехаюсь.

Он подошёл к бревну, на котором я сижу, потоптался между ним и догорающим костерком, но так и не пристроился рядом, хотя места полно. Взял из кучи принесённого Иваном Чайкой хвороста прутик подлиннее и принялся вычерчивать им перед носками моих сапог.

— Вот так у них лагерь, — нарисовал он банан. — Здесь, здесь и здесь посты, но сколько на них точно людей, не разглядел, по два или по три, собственно, это небольшая разница. Дежурного подразделения нет, обычный скотский бардак, хотя какую-то видимость порядка всё же поддерживают. Мы их раздавим быстро, особенно, если сумеем подойти незамеченными или замеченными поздно. Степ?

А что сразу Степ? Степ зевакой пялился на быт разбойников, не удосужившись даже посмотреть подходы к лагерю. Пять десятков лет мне, а иногда сам себя удивляю непредусмотрительностью. Ладно, чего уж, возможные пути отхода я всё-таки увидел и учёл.

— Тоже самое видел, только ещё вот тут тропы — раз, два, три и четыре. Чтобы не разбежались, нападать надо будет с четырёх сторон. Где у нас Эрик?

— Ещё не вернулся. Проверяет дорогу впереди с десятком из первого взвода. Должен уж скоро появиться.

— Тогда и устроим совет. — киваю. — Ник! — зову штаб-новика. — Ходики бережёшь?

— Да, милорд. — чопорно отвечает приятель.

— Молодец. А теперь извлекай их из сумы. Назначаешься ответственным за подъём. В какаул заступишь во вторую смену. Разбудишь милорда капитана и лейтенантов двадцать минут четвёртого. Когда маленькая стрелка между тройкой и четвёркой, а большая на двойке. Понял?

Самому приходится себе каждый раз напоминать, что в здешнем часе сто минут.

— Я знаю.

— Знает он. — ворчу поднимаясь и направляясь в густой подлесок. — За мной не ходите, я на индивидуальное заседание. — останавливаю дёрнувшихся Сергия с Иваном.

Не люблю переливать из пустого в порожнее. С гордостью могу поставить себе в заслугу, что все свои совещания и обсуждения провожу по деловому и конкретно, что называется, не растекаясь мыслью по древу. Когда мой лейтенант-разведчик вернулся, мы всем офицерским составом, включая миледи Паттер, провели короткую летучку, определившись с порядком завтрашних действий. Особо обратил внимание, что баб, детей и добровольно сдающихся в плен разбойников нужно щадить. Распорядился намертво вбить этот мой приказ в головы подчинённым.

Да, сопутствующие жертвы неизбежны, тем более, мы от применения магических атак отказываться не собираемся, а они не очень разборчивы, но умышленно убивать тех, кто может в дальнейшем принести пользу обители — своим ли трудом или демонстративной смертью за совершённые преступления — надеюсь, никто не будет.

Ложе мне соорудили шикарное, спасибо, Ник, спасибо, Иван. Не просто большую кучу сложили, а ещё постарались ветки подобрать с максимальным количеством листвы. Накрылся шерстяной накидкой, но сон как назло долго не шёл. Всё размышлял о том как прошли дела там на юге. Как быстро и удачно наш будущий зять Андрэ захватил королевские золотые прииски, насколько успешен был разгром Джеком Мстителем рот ронерских полков и отправился ли вождь мятежников со своим войском в гости к герцогу Альфонсу или вдруг передумал. Затем мысли перескочили на опекуна и тётушку Эльзу, на баронету Нику и вице-канцлера, даже про Люсильду вспомнил, как там моя прохвостка поживает? Не стала ли ещё королевской ночной феей? А с неё ведь станется. Способная, очень способная девица. Если будет честна со мной, тоже выполню всё, что ей пообещал, не обману. Наконец Морфей принял меня в свои объятия.

— Милорд, милорд, пора. — просыпаюсь от весьма вежливого потряхивания за плечо братом Сергием.

— Ну, пора, так пора. — соглашаюсь и сажусь на своём ложе, не открывая глаз.

Чёрт, а ведь всё-таки сучья намяли бока. Избаловался я на мягкой аббатской перине спать. Вроде бы недавно совсем из похода вернулся в обитель, а уже разнежился. Что ж, правда, ко всему хорошему быстро привыкаешь. Ничего, адаптируюсь.

Мой молодой организм любит поспать, этого у него не отнять, чего уж. Но сейчас с помощью дежурившего после полуночи ника шустро надеваю доспехи, даже толком не умывшись. Лишь бы кровью не умыться. Да уж, чего это я? Лезет же в голову всякое. Были сборы недолги, от Кубани до Волги мы коней поднимали в поход. Песня первой конармии вдруг привязалась спросонья и всё кружится, кружится в мыслях. Да. Если в край наш спокойный хлынут новые волны проливным пулемётным дождём, по дорогам знакомым за любимым наркомом мы коней боевых поведём.