Дар Земле
вернуться

Бальмонт Константин Дмитриевич
Шрифт:

Золотые столбы

Золотые столбы лучей Отразились в немом пруду. Разливаются крики грачей, Я весною к тебе приду. Ещё слышится талый снег В холодке красноватых зорь. Но минут неизбежен бег, И когда я приду, не спорь.

Ворожба («Наклонилась, изогнулась, распахнулась, и опять…»)

Наклонилась, изогнулась, распахнулась, и опять В прежнем лике неподвижна, вся – лелейных тайн печать. Покачнулась и дохнула всею свежестью весны, Забелела благовонно ткань воздушной белизны. Наклонилась, и, объята дрожью лёгкою, она Вся внимает, как ей звонко без конца поёт струна, Это кто же? Та, в ком нежность, с тем, кто хочет ей владеть? С кем вдвоём цвести желанно и заткать мгновенье в сеть? Нет, другое. Это только, в сладком млении своём, В вешнем вихре ветка вишни в перекличке со шмелём.

Ночная бабочка

Белая бабочка сказки полночной С полным доверьем мне на руку села, Зыбятся усики дрожью урочной, Всё в ней загадочно, чётко и смело. Я наклоняюсь, и вот мне не странно Тайно беседовать с малым созданьем, Ей теплота человека желанна, Я упоён белокрылым свиданьем.

Древней

Я чувствую, что я древнее, чем Христос, Древнее первого в столетьях Иудея, Древней, чем Индия, Египет и Халдея, Древней, чем первых гор пылающий откос. Я был ещё тогда, как в воздухе разъятом, Среди безжизненных пылающих пространств, В предчувствии немом сверкающих убранств, За атомом помчался атом. Но я ещё древней. Гори, душа, пророчь. Припоминай себя в чертах многоразличных. Я был ещё тогда, как в безднах безграничных Была единая нетронутая Ночь. К избранникам Судьбы идёт от сердца уза, Все Божие Сыны живут в моих зрачках, Но более всего я волн люблю размах, Всех вер священнее – медуза.

Паутинки («Всевыразительность есть ключ миров и тайн…»)

1

Всевыразительность есть ключ миров и тайн.

2

Любовь огонь, и кровь огонь, и жизнь огонь, мы огненны.

3

Кабель под бездной морей, это кличет к державе держава, Так и паук паутинкой поёт о взнесённости радуг.

4

Кто это молвил, что мы красоте созидаем горнило? Звёзды и звери, цветы, океаны, ручей и вулкан, Всё, что живёт в этом мире, влекомо в мирах Красотою. Зодчим быть хочешь? Спроси земляного об этом червя.

5

Вслушайся в музыку, в музыке вечное смотрит в минутное, Луч в подземелье заглянет на миг, потолок золотит. Ветер заморский домчит с островов к нам дыхание смутное, Звук обоймёт, шевельнёт сокровенность и прочь улетит.

6

К душе от души первоцвет, пробегая, Весь мир засвечает на миг целиком. Снежинки с снежинкой летают, мелькая, И станут весною они родником. И только целуя, и только лаская, Я чувствую Бога кругом.

Цветочный звон

Если цвет в дремоте лунной Расцветает в миге снов, С чуть разъятых лепестков Свеян звон легчайше-струнный, Легче праха от снегов, Тоньше пряди облаков, Тише фейных – к сильфе – слов. Это – пение рожденья, Изнутри исход вовне, К Солнцу, к воздуху, к весне, Это – таинство цветенья, Призрак музыки в огне, Устремленье к вышине Побывавшего на дне.

Ворожба ресниц

Построй чуть сомкнутые стены, Своё извне вовнутрь втесни, Покинь мгновенно мир измены, Среди ресниц побудь в тени, В ночах вспевает цвет вервены, В них тайны мира искони. Зрачки души – в работе дружной, Ты вдруг в желанном дальних мест, Не тьма, в тебе чертог жемчужный, Восторг невенчанных невест, Кинь Север, для тебя не нужный, И пей глазами Южный Крест.

Из пламени

Я смотрю над крышами домов, Безглагольно небо голубое, Но смотри, расслышишь много слов О любви и творческом покое. Если свод небесный долго нем, Облака слагаются в напевы Пламенем иссеченных поэм, И струятся косвенные севы. Но, изведав свет жемчужных строк, Дав громам восторг и буйство пенья, Синий храм спокоен и глубок, Вскинув огнецвет пресуществленья. Мерная гармония вверху, Облака – преображенья чувства, Тучка к тучке – мысль и стих к стиху, Грозовые замыслы искусства.

Осень («Вот они, мёрзлые глыбы…»)

Вот они, мёрзлые глыбы, Серого цвета земля. Трав перекручены сгибы, Холод их сжал, шевеля. Бешено носится ветер. Дождь. За слезою слеза. Смотрит мне зябнущий сеттер С недоуменьем в глаза. Кто же охотиться может, Если исчезла вся дичь? Холод кусает и гложет, Ветер заводит свой клич. Будет он снежные тучи К белой забаве скликать. Тканью обрывно-линючей Смотрит унылая гать.