Хорочо, что в купе мое мнение никто не спрашивал, темноволосая женщина увлеклась воспоминаниями своего детства, а я воткнула наушники, включила музыку и открыла чат с близнецами. С Витей и Толей мы познакомились этим летом в поезде. По счастливой случайности оказалось, что они сыновья директора Академии, Екатерины Викторовны. Близнецы очень мне помогли во вступительных испытаниях, хотя им потом и влетело от их мамы. Мальчишек это немного огорчило, но не остановило.

Все лето мы переписывались, скидывали в чат фото лошадей, разбирали видео езды и просто шутили. Мы так много общались, что Лика, моя школьная подруга, даже обиделась. Нет, конечно, мы помирились, но… общаться стали гораздо меньше. К тому же у Лики появилось новое увлечение, Кирилл из параллельного класса, и слушать подругу стало невыносимо.

“Ну все, еду!” – радостно набрала я.

Оба брата, не сговариваясь, отправили мне в ответ по поднятому вверх большому пальцу. Я поставила смайлик.

“Вы всегда делаете все синхронно”

“Я быстрее!” – отозвался Витя.

“Зато с ошибками,” – набрал Толя и поставил рядом смайлик с высунутым языком.

“Не спорьте, – вмешалась я, понимая, что иначе перепалка продлится очень долго, а интернет вот-вот прервется. – Лучше расскажите, как дела?”

“Мы сбежали из дома”

Сообщение заставило меня нахмуриться, но, зная, что Витя любит пошутить, я решила уточнить:

“Куда?”

“В интернат, конечно, куда ж еще?”

Я просто увидела, как Толя пожимает плечами, это был один из его любимых жестов.

“А чего так?”

“Открытие академии. Мама нервничает. В доме все летает и посуда бьётся”

“Ясно”

Я не могла себе представить, чтобы Екатерина Викторовна, которая всегда была очень сдержанной, вежливой и тактичной стала бы проявлять чувства, но… ее сыновьям виднее.

Я вдруг почувствовала, как меня потрясли за плечо.

– Что? – я дотронулась до наушника, приглушая звук.

– Оля, уже поздно, давай спать.

Я взглянула на часы, конечно, еще было не поздно, но в интернате нам обещали строгий распорядок дня, к тому же поезд прибывал очень рано, поэтому быстро написав братьям, что мы скоро увидимся, я убрала телефон и закрыла глаза.

Поезд мерно покачивало, колеса стучали, и я не заметила, как заснула. В своем сне я мчалась на рыжем коне галопом по огромному полю, а где-то впереди высился красно-белый замок…

Мне казалось, что я только закрыла глаза, а мама уже будила меня:

– Оля, вставай, надо умываться, пока туалет свободен.

– Ма-ам…

– Давай.

Вообще-то умыться можно было и в квартире, где мы, по обыкновению, остановились, но в этом была мама. Она предпочитала делать все всегда заранее.

В поезде все еще спали. Приведя себя в порядок, я почти час лежала на полке. Постепенно пассажиры просыпались, грохотали двери купе, в коридоре слышались голоса и детские крики: “Я не хочу чай!”

Пришлось снова воткнуть наушники. Слушая музыку, я лениво смотрела в окно. Мимо проплывали совершенно обычные дома, чуть позже они сменились заборами, а потом показались светло-серые здания, каждое из которых могло стать музеем. Сердце забилось.

– Питер! – радостно воскликнула я, вызвав понимающие улыбки у наших попутчиц. Те уже тоже оделись и сидели на нижних полках, а вот мама украдкой вздохнула. Я виновато посмотрела на нее, понимая, что это мне радостно от того, что я так меняю свою жизнь, а вот мама беспокоится, поскольку мне придется жить одной, пусть и в интернате, под присмотром, но все же. К тому же мама опасалась лошадей, совершенно верно считая их непредсказуемыми. Иначе и быть не могло: лошади – животные-жертвы, поэтому сильно отличаются от поведения тех же когда-то одомашненных хищников, собак и кошек. Там, где собака замрет, лошадь отскочит и побежит. Поэтому, находясь рядом, нужно быть всегда очень внимательными и осторожными.

– Мам, – тихо окликнула я, – не волнуйся, все будет хорошо.

Она улыбнулась и кивнула:

– Конечно.

Но тревога так и осталась во взгляде. В эту минуту поезд остановился и будто бы вздохнул, говоря, что свою миссию он исполнил, довезя вверенных ему людей до конечной точки.

– Приехали! – я соскочила с полки. Пришлось подождать в купе, пока самые нетерпеливые пассажиры пройдут, а потом мы вышли, и я сразу же увидела высокую фигуру:

– Папа!

– Привет, ребенок! – папа крепко меня обнял, но сразу же отпустил. – Здравствуй, Аня.

– Леша, – мама кивнула. – Ты все-таки приехал.

– Конечно, не мог же я пропустить приезд единственной дочери! – он легко подхватил чемодан Тортиллу. – Ну что, пойдем?

На этот раз до дома Брониславы Александровны мы добирались на такси. Прильнув к стеклу, я с интересом рассматривала пробуждающийся город: почти безлюдные улицы, разноцветные дома, окрашивающиеся в розоватый свет восходящего солнца, мчащиеся куда-то машины. Мне показалось, что их очень много, хотя папа и утверждал, что хорошо, что мы приехали так рано: еще нет пробок. Пробки – боль всех больших городов, а в Санкт-Петербурге все еще отягощается тем, что в центре города улицы достаточно узкие, и к тому же есть мосты. Мы проехали по Невскому проспекту и выехали на Дворцовый мост.