Даже собрав все доступные данные, едва ли мы ответим на вопрос, что такое советская элита. Предположим, мы изложим всё, что нам известно. Тогда эта книга в лучшем случае будет отстранённой и умозрительной. В худшем — читатель столкнётся с отвлечёнными выводами и эмпирическими умозаключениями. Элита интересна прежде всего как совокупность живых людей. Во второй части каждой главы мы представим анализ партийной карьеры некоторых её избранных представителей (при составлении их биографий использованы мемуары, архивы, фотографии и интервью). Таким образом, перед читателем предстанет не безликая масса, а конкретные лица. В каждой главе мы познакомим его с историями двух-трёх человек: всего предлагается 15 биографий, начиная с большевика Николая Крестинского и завершая главой профсоюзов СССР Виктором Мишиным, родившимся на 60 лет позже Крестинского. Мы пришли к выводу, что не стоит излагать биографии самых известных политических деятелей СССР. Заранее просим нас извинить за подобную непоследовательность, за то, что знакомим читателя с рядовыми представителями советской элиты. Для каждого периода выбраны наиболее интересные личности, о которых существует обширная биографическая и автобиографическая литература. Те 15 персонажей, которых мы выбрали, представляют некий социальный слой или социальное явление. В данном случае имеет значение и исторический фон, и их профессиональная или политическая деятельность. Среди них — старый большевик и подпольщик, украинский активист, несколько крупных министров и первых секретарей обкомов, генерал, молодой партийный активист и т.д.

В третьем разделе каждой главы мы подводим итоги и рассказываем, как члены ЦК пользовались своим влиянием (поскольку ЦК — одновременно мозг партии и политическая арена для представителей элиты). Пленарные заседания (пленумы) ЦК были своеобразной проверкой для элиты: способны ли высшие партийные чины принимать важные решения? Иногда даже Сталин не мог себе позволить пренебрежительное отношение к пленумам. Мы не станем детально описывать политику СССР. Однако в каждой главе проанализируем изменения в постановлениях и резолюциях ЦК (поскольку именно его членов мы относим к элите). Отметим все сбои в работе этого органа — своеобразные приливы и отливы в его собраниях и резолюциях [9] . Сталину ЦК нужен был для укрепления собственной власти. Хрущёв с его помощью боролся со своими соперниками в партийном руководстве (например в 1957 г.). При Горбачёве члены ЦК вдруг осознали свою значимость и попытались обернуть её в свою пользу. Они критиковали официальную политику и стремились оказывать значительное влияние на её формирование. Роль ЦК в партии так и не была до конца институализирована, что свидетельствовало о трудностях, с которыми сталкивалась партийная элита в своих отношениях с высшим руководством (или самим диктатором). Эта ситуация была частью более серьёзной, так и не разрешённой проблемы: как выстроить отношения между руководством и рядовыми членами партии, между политическим режимом, в целом и обычными гражданами, чтобы каждый из них считал их приемлемыми. В конце шестой главы мы попытаемся ответить на следующие вопросы: мог ли ЦК в конце 1980-х гг. воспользоваться удачным моментом и стать частью процесса демократизации, средством, с помощью которого его члены могли бы усилить влияние на политику партии?

В седьмой и восьмой главах мы затронем вопросы, заинтересовавшие нас в ходе исследования партийной элиты. В частности, в седьмой главе выясним, в какой степени члены ЦК представляли советское общество, рядовых партийцев и высшее руководство. Мы рассматриваем членов ЦК как привилегированный слой. А что думали о себе они сами? Показательны слова сына Андрея Громыко: «подавляющая часть партийцев работала честно и с полной отдачей сил». По его мнению, благодаря их усилиям СССР одержал победу над фашистской Германией, а в послевоенные годы они внесли неоценимый вклад в восстановление страны [10] . Впрочем, и в первые годы советской власти некоторые из них имели материальные преимущества, и этим они отличались от рядовых членов партии (не говоря уже о простых советских гражданах). Члены ЦК уподобились правящему капиталистическому классу. В восьмой главе рассмотрим несколько поколений советской элиты и выясним, какую роль они сыграли в истории СССР. Последний вопрос, который мы затронем, звучит так: насколько долго члены ЦК сохраняли влияние после распада Советского Союза?

В исследовании мы придаём особое значение нескольким ключевым концепциям. Одна из них — это соотношение тенденций обновления и преемственности в формировании ЦК. Иными словами, как изменялся его состав в результате партийных съездов и между съездами [11] . Обычно, если в дело не вмешивались чрезвычайные обстоятельства, на очередном съезде партии кандидат в члены ЦК становился его членом. До тех пор пока он сохранял за собой партийный или государственный пост, благодаря которому занял место в Центральном Комитете, он мог не беспокоиться, что его не переизберут на следующем съезде. Впрочем, вариантов расстановки сил всегда было несколько: перемены происходили всякий раз, когда новая элита стремилась упрочить свои позиции. Как и почему это делалось? Трудно ответить на этот вопрос. Мы не знаем, существовали ли общие тенденции изменений состава ЦК (если у них в разные периоды есть хоть что-либо общее). Особую трудность для исследователя представляют последние десятилетия советского строя.

Обновление и преемственность имеют прямое отношение к другой ключевой концепции нашего исследования — системе должностных вакансий. Последняя отображает процесс, посредством которого ЦК все больше принимал вид предсказуемого набора людей, занимавших ключевые государственные и партийные посты, чем органа, состоявшего из индивидуальностей, добившихся политического влияния благодаря своим личным качествам. Первым обратил на это внимание Роберт Даниелс. Его выводы основаны на предположении, которое разделяют авторы этой книги: «установилась органическая и естественная в таких обстоятельствах связь между определённым набором должностей в государственным и партийном аппарате и статусом члена ЦК для человека, который её занимал». Даниелс рассматривает ЦК как «чётко структурированный набор «должностных вакансий», который, в общем и целом, остаётся неизменным. Членство в ЦК влекло за собой статус принадлежности к элите, который сохранялся до тех пор, пока его человек занимал определённую должность» [12] . Это правило распространялось на всех кандидатов и членов ЦК или ЦРК [13] . Должностные вакансии и членство в ЦК были органически связаны, поэтому число его членов неуклонно увеличивалось, по мере того как росли и усложнялись административная и экономическая системы. Появлялось все больше должностей, считавшихся достаточно важными, чтобы занимавшие их руководители были представлены в ЦК. Если чиновник терял свою должность, а вместе с ней и статус принадлежности к элитарной группе, это чаше всего не влекло немедленного исключения из ЦК. Как правило, он оставался в составе высшего партийного органа до очередного съезда. Впрочем, бывали и исключения. Они могли носить важный и даже драматический характер, как, например, период Большого террора или весна 1989 г., когда около сотни подобных «мёртвых душ» были вынуждены уйти в отставку.

Особое внимание мы уделяем смене поколений государственных чиновников. Важно ли то, к какому поколению принадлежат политические деятели и избиратели? Исследования политических систем западных государств показали, что это имеет большое значение. К примеру, есть разница между поколением «нового курса» Ф.Д. Рузвельта в США [14] и «поколением 1968 года», представители которых через 20–30 лет пытались примирить свой юношеский максимализм с необходимостью платить по кредитам и кормить растущие семьи. Советская система также воспитала несколько поколений своих граждан [15] . У каждого из них был свой характер и особенности: кто-то участвовал в подпольном революционном движении, в революции и гражданской войне, другие жили в годы Великого перелома и сталинских репрессий, значительному числу советских граждан довелось пережить Вторую мировую войну. Российские исследователи пишут о поколении 1960-х и называют молодёжь тех лет шестидесятниками или детьми XX съезда, так как именно на нём Н.С. Хрущёв объявил о развенчании культа личности Сталина и инициировал процесс десталинизации. Представители этого поколения вошли в состав советской элиты в 1980-х гг. В своей новаторской работе советский демограф Борис Урланис проследил историю поколения 1906 г. вплоть до конца 1960-х. В другом исследовании, появившемся несколько позже, прослеживаются судьбы поколения 1924 года — года, когда умер Ленин [16] .

В этой книге исследуются четыре поколения советских граждан. Условно мы делим историю СССР на двадцатилетия. Первое поколение, согласно нашей концепции, — люди, родившиеся не позднее 1900 г. (в основном, после 1880 г.). Их, достигших совершеннолетия к 1917 г., можно отнести к поколению старых большевиков. Они вершили государственные дела СССР, но после репрессий 1937–1938 гг. немногие из них уцелели. Эти люди застали не только Октябрьскую революцию 1917 г., но и социальную революцию 1920–1930-х гг. Второе поколение — люди, родившиеся в период с 1901 по 1920 г. Их называют брежневским поколением или поколением 38 года. Все они получили образование в эпоху первых пятилеток, а первые назначения — после чисток 1937–1938 гг. Представители поколения 38 года занимали руководящие посты до 1970-х гг. Они не только инициировали развенчание культа личности, но способствовали постепенному возврату к централизации власти, что ко времени смерти Брежнева привело к полной стагнации. Третье поколение — люди, которые родились между 1921 и 1940 гг. К нему принадлежали М.С. Горбачёв и другие политики, испытавшие воздействие XX съезда партии. В 1970-х гг. Горбачёв и его соратники уже занимали ответственные посты. Однако высшие эшелоны власти при Брежневе были для них недосягаемы из-за застоя кадров. Только после 1985 г. они выдвинулись на лидирующие позиции, но, как выяснилось, ненадолго. Когда Горбачёв взял курс на перестройку, почти все высокопоставленные лица времён застоя оказались не у дел. В новую политическую элиту вошли совсем другие персоны. Многие властные органы приняли иную конфигурацию. И, наконец, четвёртое поколение — родившиеся после 1940 г. Их роль в политическом развитии достаточно ограничена. Но именно представители этого «несостоявшегося» поколения советских лидеров, избранные в состав ЦК на последнем партийном съезде в 1990 г., обеспечили переход к посткоммунистическому периоду [17] .

Десять лет назад мы задумали это исследование под рабочим названием «Проект по изучению советской элиты». Но после распада СССР судьба книги могла оказаться ещё трагичнее, чем участь Советской державы. Мы оказались в тупике: неожиданно у нас появились новые возможности для исследований. Начнём с того, что все партийные архивы стали доступны, точно так же как публичные архивы в любом другом развитом государстве. Один из авторов этой книги (Стивен Уайт) помнит свой первый визит в Москву в 1992 г. Он отправился в архив Института марксизма-ленинизма, переименованный в Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ) [18] .