— Надо же, справился, — усмехается тот. — Ничего, у меня в запасе есть козыри, но пока давай поиграем.

— Без проблем, — улыбаюсь краешком губ.

На восьмом ходу, я делаю так, что мои фигуры начинают меняться местами и это не иллюзия. Конь возникает на месте ладьи, а та переходит на его поле. При этом они двигаются самостоятельно, но проходят сквозь преграду не замечая ту. Только король остаётся на своей клетке. Однако, стоит щёлкнуть пальцем, и всё вернётся на свои места. И, да, ладья, заменившая коня, как и ферзь вставший вместо пешки не имеют право ходить, как им предписано правилами.

— Что это? — хмурится Виктор Иванович.

— Магия, — улыбаюсь краешком губ.

— А если так! — он сдвигает на пирамидке ещё один блок, мои фигуры стремительно уменьшаются в размерах, становятся чуть ли не песчинкой на фоне вражеских.

А мне их необходимо переставлять, но вряд ли смогу подцепить, а играть вслепую не имею права. О таком не объявлял, да и тот, кто за меня это будет делать тоже должен передвигать фигуры. Вновь создаю магический посыл, удивляясь, что защита не сработала. И опять всё возвращается, но теперь уже сам атакую, делая невидимым строй белых пешек перед королём врага. Разумеется, всем кажется, что последует мгновенный мат, если Шмелёв не закроется. На этот раз ментальный удар принимаю лично. Наваливается тяжесть, мысли ворочаются с трудом. Хочется свернуться калачиком и пару часиков поспать. Тут уже не до игры с её ловушками и комбинациями, а следом получаю порцию подчинения, когда должен следовать приказам своего противника.

— Поставь ферзя под бой моей пешки! — громко говорит Виктор Иванович, а в его интонациях голоса превосходство и торжество.

Ему плевать, что нарушил немногочисленные правила магических шахмат. Зато я так не считаю! Источник внутри разгорается, он готов уже выплеснуться, но я сдерживаюсь. Нельзя даже зеркально ответить, Шмелёв способен обвинить в запретных приёмах с моей стороны. И что тогда? Разбирательство поведут клановые дознаватели, среди которых наверняка найдутся те, кто не посмеет ослушаться чинушу. Ну, или им определённый приказ поступит. После случая, когда в отделении милиции подслушал разговор между следователем и прибывшими к нему двумя дознавателями, то надежды на помощь от силовых структур ждать не приходится. Нет, если интересы высокопоставленных лиц или глав кланов не будут затронуты, то мне обязательно помогут. Хочется в это верить.

— Нехорошо, — хриплю и смотрю на Виктора Ивановича, при этом рука так и тянется к своему ферзю.

А мои фигуры уже вернулись на свои правильные клетки. Когда только успел мой противник такое заклинание разрушить? Или есть ещё какой-то артефакт? Не так важно, это уже не шахматы, пусть и магические, а попытка полного подчинения! Но опускаться до уровня комсомольского деятеля никак нельзя. Зато уже понятно, друзьями мы с ним не станем.

— Ничего личного, — усмехается Шмелёв. — Ещё не готов признать поражение?

— С чего бы? — криво улыбаюсь, а сам выпускаю тёмную пелену, окутывающую шахматную доску.

Подумал и приказал показаться над непроглядной тьмой моим фигурам. Виктор Иванович оторопело на меня посмотрел, перевёл взгляд на пирамидку и нахмурился. Сдвинул несколько пластин, потом повернул вершину на сто восемьдесят градусов. Я вижу, как по клеткам забегали огненные всполохи совместно с ледяными искрами. Они объединяются и пытаются уничтожить тьму, которую я создал. Время идёт, но ничего не происходит. Увы, но играть вслепую мой противник не в состоянии, не настолько он в шахматах силён. Шмелёв смахивает пот со лба, делает ещё одну попытку подчинения, но его заклинание от моей защиты отскакивает. Кстати, магия в моём источнике не уменьшилась, наоборот, её стало много, как бы не пришлось излишек сбрасывать. Впрочем, уже знаю, на что её потратить и какие попытаться заклинания создать. Почему бы не держать в фоне что-то типа виртуальной, а точнее, магической карты, которая своего рода окажется разведывательной. Чтобы мог определять, где какой предмет и человек, желательно бы ещё и ауры считывать. Если получится, то смогу понять, кто с какими намерениями появился в магическом поле зрения. Имей такую в своё время и ей бы цены не было, когда выполнял ту или иную боевые задачи.

— Право вашего хода закончится через полминуты, — говорю Виктору Ивановичу, но тот не отвечает, только зубами скрипнул.

Кстати, зрители не переговариваются, не комментируют происходящее, они словно застыли, неотрывно смотрят на доску, словно ожидая, когда тьма рассеется. Не дождутся! Ну, до тех пор, пока комсомольский чинуша не признает поражение.

— Время истекло, двигаю вперёд коня, — смотрю в глаза Шмелёву, опускаю руку, для него в непрозрачную темноту, передвигаю свою фигуру угрожая вражескому ферзю. — Будете отвечать?

— Не мешай! Дай сосредоточиться! — отвечает мой противник.

Молчу, поглядываю на секундную стрелку и потуги Виктора Ивановича, пытающего совладать с моими заклинаниями. Увы, ничего у него не получается, а появляющаяся из его артефакта энергия сразу переходит ко мне, чем усиливает и без того сильную защиту.

— Конь бьёт ферзя, — объявляю и убираю с доски белую королеву, на место которой ставлю чуть ли не ожившую миниатюрную лошадь, бьющую копытами и победно заржавшую. — Качество уже моё, через два хода объявлю шах и если король не уйдёт, то засчитывается поражение, — спокойно говорю и указываю на тьму, над которой возвышаются мои шахматные фигуры.

Надо отдать должное господину Шмелёву, он не сдался, продолжил попытки совладать с моими заклинаниями. Однако, как и предупреждал, на третьем ходе съел короля противника и поставил его рядом с ферзём, после чего щёлкнул пальцами, и тьма над доской исчезла. Все увидели, что мои фигуры приплясывают, изображая некое подобие победного танца.

— Браво! — хлопнул в ладоши Шмелёв. — Господин Горцев, вы показали высший класс и теперь я в вас точно поверил! Никому из шахматистов, которые отваживались побороться с воздействием этого артефакта, — он подкинул пирамидку на своей ладони, — не удалось справиться. Признаюсь, рассчитывал победить, — он посмотрел в сторону Жанны, которая радостно улыбается, — увы, не получилось. Госпожа Орлова, готов выполнить вашу прихоть. Пари есть пари и такой долг священен.