[TM-?.SYNC/CORE]: Решение принято. Мы идём вперёд, но с активированными защитными протоколами.

Внутренний диалог TX-? отражал мои собственные сомнения. Я знал, что иду в направлении, предопределённом кем-то другим. Но выбора не было — Джейми оставался моим приоритетом, и если Эфа могла привести меня к нему, я должен был встретиться с ней.

Наш путь закончился перед огромным кристаллическим образованием, напоминающим дверь. Геометрические узоры на его поверхности складывались в сложную последовательность, частично совпадающую с символами на медальоне.

— Портал, — прошептала Мира. — На границу с Эмоциональным доменом.

Меня охватило странное предчувствие — смесь тревоги и ожидания. Если Клара представляла холодную, рациональную сторону Евы, то какой будет её эмоциональный аспект?

— Она управляет чувствами, как Клара — фактами, — предупредила Мира, словно прочитав мои мысли. — Она заставит тебя чувствовать то, что ей нужно.

— Я должен найти все части головоломки, — ответил я. — Даже если каждая из них — ловушка.

— Тогда помни о тройном обмане, — кивнула Мира. — И держись за свою настоящую боль — она единственное, что она не сможет подделать.

Я поднёс медальон к кристаллической поверхности. Геометрические узоры на портале вспыхнули золотистым светом, формируя проход в другое пространство. Оттуда лился мягкий, тёплый свет, совершенно не похожий на холодное серебристое сияние кристаллических пещер.

Я сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.

Переход был ошеломляющим. Сначала пришли запахи — невозможные, забытые запахи. Свежескошенная трава. Яблочный пирог. Детский шампунь с запахом клубники, которым я когда-то мыл Джейми. Запах женских духов, название которых я забыл, но аромат впечатался в мою память.

Затем звуки — детский смех, шепот листвы, мягкое пение женского голоса, отголоски разговоров, которых никогда не было. Или были? Мои барабанные перепонки вибрировали от звуковых волн, которые не существовали в физическом мире.

А потом — волна эмоций захлестнула меня, словно прорвалась дамба, десятилетиями сдерживавшая потоп.

<боль> Я вспомнил его смех<радость> Маленькие ладони в моих руках<страх> Пустая комната<потеря> Где ты, Джейми?<надежда> Я найду тебя...

Радость, грусть, любовь, тоска, страх, надежда — всё одновременно, всё с невыносимой интенсивностью. Моё сердце колотилось так быстро, что я чувствовал его в горле. Кожа покрылась мурашками. В глазах стояли слёзы. Я задыхался от переизбытка чувств, словно тонул в океане эмоций.

TX-? лихорадочно пытался стабилизировать нейрохимический баланс в моем мозгу, но эмоциональный поток был слишком мощным. Норадреналин, серотонин, дофамин — все системы зашкаливали, создавая почти наркотическое ощущение всеохватывающей жизни.

«Не бойся темноты, Джейми», — прозвучало в моей голове. Мой собственный голос. Воспоминание, которое я не помнил. «Посмотри — звёзды светят ярче всего именно в самые тёмные ночи».

И другой голос, женский, ответил с такой ясностью, словно говорил прямо сейчас, рядом: «Что ты говорил ему? Он наконец заснул?»

«Рассказывал о звёздах», — ответил я-из-прошлого. — «Он обещал не бояться темноты, если я покажу ему созвездия».

И снова женский голос, теплый, с легкой хрипотцой от усталости: «Ты лучший отец, чем думаешь, Алекс. Ты всегда находишь нужные слова».

А затем — вспышка горя, такого острого, что я физически пошатнулся. Тоска по Джейми, по его смеху, по мягкости его волос, по теплой тяжести его тела, когда он засыпал на моих руках. Горе по ней — по женщине с хрипловатым голосом, образ которой я не мог вспомнить, но чьё присутствие ощущал так отчетливо.

Когда волна эмоций наконец схлынула, я обнаружил себя в совершенно ином месте.

Передо мной раскинулось огромное пространство с бесконечным закатным небом, перетекающим от золотого к пурпурному. Переливающееся озеро с невероятно живой, почти светящейся водой простиралось до горизонта. Над поверхностью парили острова разного размера, соединенные мостами из света и тумана. Воздух был наполнен мелодичным шепотом и эхом далеких голосов, словно миллионы разговоров происходили одновременно.

Но самым поразительным оказалось то, что одна часть этого ландшафта была до боли знакомой. Центральный остров с его садом, водопадами и мягким светом — я его знал. Он выглядел как место из моих снов, как забытое воспоминание, как...