Видение исчезает, оставляя после себя пульсацию в висках. Я понимаю, что TX-? ждёт моего решения. Не просто физического контакта — осознанного выбора.

— Если это моя последняя человеческая мысль, — шепчу я в темноту, — то пусть будет так: я выбираю путь, который приведёт меня к ней.

TX-? вспыхивает ярче, словно солнце, зажжённое в подземелье. Его свечение заполняет пространство, выявляя контуры камня и металлических конструкций вокруг меня. Он подлетает ближе, паря над моей грудью, прямо над медальоном.

[TX.SELECT]: Совместимость подтверждена

[TX.SELECT]: Согласие распознано

[TX.SELECT]: Выбор взаимен

Я почти вижу, как между медальоном и TX-? формируется петля обратной связи — золотистые нити света, соединяющие их в единую систему. TM-7 пытается создать ментальные барьеры, вибрируя от напряжения:

[ИМПЛ/TM-7]: Защитный протокол активир?н

[ИМПЛ/TM-7]: Целостность идентичности [под?рожеэе]

[ИМПЛ/TM-7]: [почти умоляюще] Алекс... Я не з-знаю, кем мы... станем...

TX-? снижается, касаясь моей груди — сначала медальона, а затем... проникая внутрь. Не сквозь кожу или мышцы — иначе. Словно он проходит между атомами моего тела, соединяясь напрямую с нервной системой, с мозгом, с самим сознанием.

Боль расцветает новыми оттенками. Это не просто физическая агония — это перестройка самой структуры моего существа. Каждый нерв кричит, каждая синаптическая связь перестраивается. Я распадаюсь на составляющие и собираюсь заново.

???????

// Визуальная проекция [?.1.SKT-11]

[ЭСКИЗ]: "Роевой проход"

[ИСТОЧНИК]: [Архивная перегрузка / эфирный след]

[СТАТУС]: Повторяющийся образ

М и р р а с с л а и в а е т с я. Р е а л ь н о с т ь т е р я е т ц е л о с т н о с т ь.

Начинается гипервидение — глубинное погружение в память, в прошлое, в себя настоящего.

[ВСПЫШКА ПАМЯТИ]:

Глубокий резонанс.

Лаборатория. Белые стены, высокотехнологичное оборудование, голографические проекции. Ева рядом со мной — её волосы собраны в строгий пучок, но несколько прядей выбиваются, создавая ощущение легкого хаоса посреди идеального порядка науки.

"Если мы настроим частоту правильно, Алекс, TX-? сможет не просто копировать сознание, но и соединять его фрагменты. Создавать мосты между тем, что было разделено," — она проводит рукой по консоли, и над ней расцветает трёхмерная проекция нейронных связей, мерцающих золотистыми узорами.

"Эфирная матрица должна быть стабильной. Иначе..." — Ева не заканчивает фразу, но её глаза темнеют до почти фиолетового оттенка. Я знаю, что происходит, когда матрица нестабильна. Мы оба знаем.

"Скажи мне ещё раз, зачем мы это делаем?" — спрашиваю я, хотя уже слышал ответ десятки раз. Мне просто нужно услышать его снова. Убедиться, что мы не заблудились в этичных компромиссах.

Ева смотрит прямо на меня, её глаза снова меняют цвет — теперь в них светится твёрдая уверенность.

"Потому что мы больше не можем позволить себе быть разделёнными. Ни как вид, ни как личности. Фрагментация сознания — это болезнь цивилизации, Алекс. Люди разобщены внутри и снаружи. TX-? может стать... лекарством."

[ЭХО-ПАМЯТЬ]:

Другая лаборатория. Более строгая, военизированная. Виктор Крайнев — ещё не Скарн, молодой, без шрамов, но уже с той же напряжённостью во взгляде — стоит напротив консоли безопасности.

"Мы играем с огнём, Северов. Ты это понимаешь? Если TX-? сможет переписывать нейронные связи..."

"Не переписывать, Виктор. Восстанавливать. Исцелять. Соединять то, что было разорвано," — отвечаю я, но в собственном голосе слышу намёк на сомнение.

Виктор подходит ближе, понижая голос, хотя камеры всё равно записывают каждое слово:

"А если исцеление — это иллюзия? Если мы просто создаём что-то новое, что-то другое? Когда ты меняешь нейронные связи человека — где граница между лечением и... трансформацией?"

Я не отвечаю. Потому что не знаю ответа.

За его спиной я замечаю отражение в стеклянной панели — но не своё. Там стоит фигура в лабораторном халате, с моим лицом, но глаза... глаза золотистые.