– Да.

– Это никому не под силу.

– Но таковы правила, под которыми мы подписывались. Протокол «одиннадцать – двадцать три». Кроме того, а как же…

Маркус осекся. На его лоб легли глубокие морщины. Несмотря на моложавый вид, обеспеченный регулярными инъекциями метаболизаторов, серьезность взгляда выдала его реальный возраст.

– Я должен уведомить командный центр, – объявил он после долгой паузы.

Маркус достал планшет – тот же, что вчера, подумал Кин, – и, застучав пальцами по яркому экрану, пояснил:

– Отправляю электронное письмо.

– В две тысячи сто сорок второй? – хмыкнул Кин. – Там уже забыли, что такое электронная почта.

– Верно. Прости. Фигура речи. Сам понимаешь, терминология эпохи.

Губы Маркуса разомкнулись в тонкой зигзагообразной улыбке. Глаза смотрели не на собеседника, а вниз, на деревянную столешницу.

– Ситуация требует новых вводных.

Каждое его слово впивалось Кину в сердце. Казалось, для дыхания требуется огромное усилие воли. Он смотрел прямо перед собой, думая только о том, на что способны люди из бюро.

– Устранение, – наконец процедил он сквозь стиснутые зубы. – Ты говоришь о физическом устранении.

– Еще не факт.

К лицу Кина прилила кровь – с такой силой, что ладоням стало тепло, когда он потер щеки.

– Но разве это не общеизвестное правило?

Кин смотрел на Маркуса, пролистывая в уме новый список вариантов, и все они были весьма радикальны.

– Мы не убийцы, а служба безопасности со своим протоколом действий.

– Можешь гарантировать, что их не тронут?

– Я… – начал Маркус и, замолчав, уставился в окно. – Сделаю все, что в моих силах.

Кин впервые слышал, чтобы эту фразу говорили таким беспомощным тоном. Он забарабанил пальцами по бедру и снова обвел кофейню внимательным взглядом, примечая, что изменилось здесь с тех пор, как он сел за столик.

– Обсуждение займет какое-то время, – сказал Маркус. – Хочешь совет? Держись подальше от семьи. Так безопаснее. Ничего обещать не могу. Зная ребят из командного центра, предположу, что они будут настаивать на невмешательстве.

Он шумно выдохнул и снова застучал по планшету – самому обычному айпаду. Наверное, планшет доставили в две тысячи сто сорок второй год, где отдел технического снабжения подготовил его для использования на заданиях соответствующей эпохи.

– Когда что-то прояснится, я тебя найду, – пообещал Маркус.

От серьезности его тона сердце Кина бешено заколотилось. Ноги приклеились к полу, а шея напряглась, как туго натянутая струна.

– Не заставляй меня расставаться с родными. Ты не вправе этого делать.

– Расскажи о работе, – перевел тему Маркус, впервые за встречу посмотрев в пылавшие от гнева глаза Кина. – В чем она заключается?

– Я защищаю сеть компании «Голд фри геймз». Она разрабатывает многопользовательские игры формата «фри-ту-плей», – сухо объяснил Кин, не понимая, зачем Маркусу эта информация. – «Основать империю», «развить ферму» и так далее…

Он умолк, сообразив, что исследовательскому отделу не интересны предпочтения геймеров этой эпохи.

– Отражаю хакерские атаки. Занимаюсь реинжинирингом, чтобы узнать, как взломщики заметают следы, а также…

– Видишь? – прервал его Маркус. – Вот в чем твоя ошибка. Ты оперуполномоченный отдела темпоральных преступлений БТД. Ты не занимаешься ни защитой сети, ни реинжинирингом. Все это в прошлом. Теперь ты подчиняешься протоколу «одиннадцать – двадцать три». Именно в этом и заключается твоя работа. Держись подальше от всего остального – всего без исключений, – пока я не выйду на связь. Сделаю, что смогу, чтобы твоей семье ничто не угрожало.

Он прищурился, снова уперся взглядом в экран планшета и добавил:

– Печеньку не забудь.

Пару секунд Кин молча смотрел на Маркуса, а затем выпалил первое, что пришло в голову:

– Расскажи хоть что-нибудь о моем прошлом. Что-то одно. Что угодно.

– Ну ладно. Уговорил, – согласился Маркус, задумчиво жуя маффин. – Помнишь, как тебя зовут?

– Кин Стюарт. Кин Лютер Стюарт.

– Нет. При рождении ты получил имя Киноа. Тогда было модно называть детей как-нибудь по-кулинарному. Ты терпеть не мог это имя и настаивал, чтобы тебя звали Кин.