Принятие.

Гнев. Неконтролируемый, мать его, гнев!

Появляется желание бить и убивать. Груша бы не помешала.

Отшатываюсь от Дианы. Встаю с кровати, запутавшись в простынях. Возбуждение постепенно отпускает, но только в голове. Остальное по-прежнему утопало в свинце.

Анна, ты идешь во все тяжкие. Играешь с огнем. Такая ложь карается болью.

– Привези мне тело, Эмин, – почти утробно.

– Отец…

– Привези, или я сам доберусь до него!!!

Крик отца до сих пор стоит в ушах.

Опустошенный, я упираюсь руками в окно. Вид из него давно не привлекает меня. Меня привлекает та, что находится в моей постели. И которая вполне может быть моей сестрой.

Твою мать!

С появлением этой девчонки я стал больше материться.

И меньше ценить вещи.

Телефон летит в стену, разбиваясь с грохотом. Я снова отшатываюсь от Дианы как от прокаженной. Распахиваю глаза, судорожно глотая воздух.

– Эмин, ты в порядке?

Шепот Дианы доносится издалека.

Вовремя позвонил отец.

Непозволительно вовремя.

Прихожу в себя. Оборачиваюсь. Диана прижала колени к подбородку. Сбегать боится – нужно будет, я и дверь в ее комнату выбью. Затаилась в ожидании. Смотрит из-под прищура своих гребаных голубых глаз.

Я готов сам убить Анну, если это окажется ложью. Она такую ночь испортила! До скрежета в зубах ночь. Со стонами. С болью и любовью.

Пытаюсь остыть и поразмыслить. Это моя вина.

Много лет назад я уже все предусмотрел и сделал тест ДНК. Вот только я ошибся. Я взял волосы Дианы с ее расчески. Уже в лаборатории мне сказали, что такой результат может оказаться недостоверным, но я все равно заставил их проводить анализ.

Позже я обещал себе сделать повторный тест, когда вновь прилечу в Сибирь, иначе мои и без того частые полеты в те края якобы по работе вскоре могли вызвать подозрения у отца.

А позже, несмотря на заверения генетиков, я успокоился: вероятность нашего с Дианой родства была сведена к нулю.

Но теперь меня раздирают сомнения.

Смотрю на нее. Черные волосы, голубые глаза, полные, искусанные до крови, губы.

Не наша. Моя, но не наша. Не Шаховская.

Но вдруг?

Твою мать!

Словно предчувствуя, Диана задает вопросы, которые злят меня еще больше.

– У тебя есть отец? Это он сейчас звонил тебе?

Я хмурюсь. Скоро она может обо всем догадаться. И тогда истерик и слез не избежать.

– Интересно, а у Анархиста есть дети? Он зверь. Я не могу представить, чтобы он мог любить кого-то.

– Замолчи, маленькая, – сжимаю челюсти, – не беси меня.

– Ты что-то от меня скрываешь, – Диана хмурится, – как ты познакомился с Анархистом?

– Диана… – почти утробно, – не лезь. Не лезь, иначе я найду, чем занять твой рот.

Она замолкает. Резко.

Умная девочка.

– Диана, – мой голос охрип.

– Да, Эмин?

Она делает вид, что не боится меня. Но слушается, и это уже хорошо.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать…

– Сколько тебе лет?! – взрываюсь я.

Она облизывает свои губы. Дергается в волнении.

Еще несколько минут назад мне казалось, что я не оставлю ее в покое. Всю ночь не буду оставлять. А теперь даже не хочу ее.

Теперь стою и думаю: похожи ли мы? Сравниваю брови. У нее тоже широкие, густые. Но светлее.

– Мой паспорт у тебя. Мне девятнадцать лет. Я не лгу.

Прожигаю ее взглядом. А она ждет от меня чего угодно.

Подношу кулак к губам. Думаю. Диана боится сделать лишнее движение.

– Да нет, этого не может быть. Ты не наша, – усмехаюсь нервно.

– Эмин, что происходит?

– Уходи к себе в комнату.

– Эмин…

– Марш к себе в комнату!

Она дергается как от пощечины. Откидывает свои волосы за плечи и пытается улизнуть из спальни.

Но я хватаю ее на выходе. Хватаю впервые за волосы. И подтаскиваю ближе.

– Это твой настоящий цвет волос?

– Да. Отпусти меня.

Воробышек злится.

И тогда я отпускаю. Отпускаю так резко, что задеваю вовремя спутавшуюся прядь волос, и мои пальцы упираются в одной точке.

– Подожди, я распутаю волосы…

Я не жду. Резко опускаю руку вниз, выдирая вместе с этим с десяток ее волос. Мне еще тогда сказали, как нужно правильно собрать биоматериал, но лететь в Сибирь снова и столь часто не представлялось возможным.

– Ты делаешь мне больно!