— Доброе утро, мистер Стерлинг. Вы сегодня рано.

— Доброе утро, Элеонора. Нам предстоит насыщенный день. Прошу организовать встречи с мистером Вандербильтом, мистером Роквудом и мистером Милнером-младшим. Каждому выделить по полтора часа, начиная с девяти утра.

— Сегодня же? — в ее голосе прозвучала легкая тревога. — Это весьма необычно…

— Сегодня же. И подчеркните срочность. Скажите, что речь идет о критически важных изменениях в их портфелях.

Через полчаса мисс Говард доложила, что все встречи назначены согласно моему расписанию. Вандербильт готов встретиться в девять, Роквуд будет ждать звонка в половине одиннадцатого, а Милнер-младший приедет в час дня.

Уильям Вандербильт Третий появился в моем кабинете ровно в девять утра. Несмотря на ранний час, он выглядел безупречно: костюм от лучшего портного Сэвил-роу, платиновые запонки с сапфирами, выправка потомственного аристократа. Но в его обычно спокойных голубых глазах читалось любопытство, смешанное с легкой тревогой.

— Уильям, — он пожал мне руку, усаживаясь в кресло напротив моего стола. — Ваше сообщение звучало весьма загадочно. Надеюсь, ничего серьезного?

— К сожалению, мистер Вандербильт, все очень серьезно, — я открыл его личное дело, демонстрируя текущее состояние портфеля. — За последние недели я провел детальный анализ рыночной ситуации. То, что я обнаружил, вызывает глубокую обеспокоенность. Я вас уже предупреждал насчет этого. Мы с вами неоднократно обговаривали это. Но сейчас настало время для итоговых, самых важных рекомендаций.

Вандербильт наклонился вперед, изучая цифры.

— Портфель показывает отличные результаты. Прибыль за девять месяцев составила тридцать один процент. Что может вызывать беспокойство при таких показателях?

Я встал, подошел к окну, откуда открывался вид на кипящую жизнью улицу. Толпы клерков спешили на работу, автомобили сигналили в утренних пробках, газетчики выкрикивали заголовки о новых рекордах биржи.

— Мистер Вандербильт, позвольте рассказать вам историю. В 1906 году знакомый моего наставника Харрисона, пожилой брокер из Бостона, заметил тревожные признаки на рынке. Избыточная ликвидность, спекулятивная эйфория, отрыв цен акций от реальной стоимости компаний. Он начал предупреждать клиентов, советовал сокращать позиции.

— И что произошло? — Вандербильт слушал внимательно.

— Большинство не послушало. Рынок продолжал расти еще полгода. Клиенты считали его паникером, некоторые даже сменили брокера. А в октябре 1907 года разразилась паника. Dow Jones потерял сорок девять процентов за год. Те немногие, кто прислушался к предупреждениям, не только сохранили капитал, но и смогли выкупить обесцененные активы по бросовым ценам.

Вандербильт откинулся в кресле, переваривая услышанное.

— Вы видите параллели с текущей ситуацией?

— Не просто параллели, — я вернулся к столу, достал подготовленную папку с аналитическими материалами. — Идентичные признаки, но в гораздо более угрожающих масштабах.

Я разложил перед ним графики и таблицы, которые готовил всю прошлую неделю.

— Посмотрите на эти цифры.

Вандербильт внимательно изучал документы, его лицо постепенно серьезнело.

— Но ведь маржинальная торговля — это нормальная практика, — возразил он. — Банки не стали бы кредитовать, если бы видели реальный риск.

— Банки зарабатывают на маржинальных кредитах около десяти процентов годовых, — объяснил я. — Это слишком соблазнительная прибыль, чтобы думать о рисках. К тому же, они убеждены, что рост продолжится бесконечно.

Я перевернул страницу, показав следующий график.

— А вот еще более тревожный показатель. Анализ операций двадцати крупнейших семейных трастов. Все сократили долю акций в портфеле на двадцать-сорок процентов.

— Они выходят из рынка? — голос Вандербильта стал тише.

— Постепенно и незаметно, чтобы не создать панику. Небольшими партиями, через разных брокеров, под видом реинвестирования в недвижимость и международные активы. Я вам советовал вам делать это, вы выполнили мои рекомендации частично. Я считаю, что надо ускорить выход.

Вандербильт поднялся, прошелся по кабинету, глядя на портреты финансовых магнатов прошлого на стенах.

— И что вы предлагаете?

— Немедленное увеличение доли наличных средств в вашем портфеле до шестидесяти процентов. Продажа всех спекулятивных позиций и акций компаний с высоким долговым бременем. Перевод части активов в золото и консервативные облигации.

— Шестьдесят процентов наличными? — он обернулся ко мне с недоверием. — Уильям, это означает отказ от потенциальной прибыли в десятки миллионов долларов, если рынок продолжит расти.

— И сохранение капитала, если рынок обрушится, — спокойно ответил я.

Наступила долгая пауза. Вандербильт вернулся к креслу, еще раз просмотрел аналитические материалы.

— Когда, по вашему мнению, может произойти коррекция?

— В ближайшие недели. Максимум месяц.

— Настолько скоро? — он поднял брови. — На чем основана такая уверенность?