Шрифт:
– Надо поговорить, – бросил он этим своим бесстрастным высокомерным тоном, от которого я сразу начинала закипать.
Я развернулась, прислонившись к косяку, а Эйсхард навис надо мной, упершись ладонью в дверное полотно рядом с моей головой. Сцена слишком напоминала наш короткий и злой разговор в мой первый день Академии. Так и подмывало зажмуриться, но я смело вздернула подбородок. Лед почему-то грустно усмехнулся.
– Дейрон, ты ведь не боишься меня?
– Конечно, нет, командир! – ответила я со всей возможной небрежностью. – О чем поговорить?
Наши взгляды притянулись друг к другу. Ладонь Эйсхарда сползла вниз по двери, став ближе на самую малость. Я, будто намагниченная его взглядом, чуть подалась вперед, а Лед качнулся ближе. Нас разделял всего только шаг, а сейчас и того меньше.
– Чего тебе? – в смятении прошептала я.
Вихрем пронеслось воспоминание о безумном поцелуе. Наши сплетенные тела, его крепкие бедра и как я обхватила их ногами. Жар дыхания, жар в крови… Его взгляд почти ощутимо скользил по моему лицу, гладил кожу. Я нервно облизнула губы. Зрачки Эйсхарда расширились. Что он видел сейчас в своем воображении? Тоже вспоминал?
Он заморгал и, тихо ругнувшись, отпрянул. Повел плечами.
– Дейрон… – хрипло произнес он, но, похоже, и сам забыл, зачем остановил меня и о чем собирался поговорить.
Надавил пальцами на закрытые веки и помассировал их. Непроизнесенное: «Проклятье! Да сколько можно! Что это, на хрен, за наваждение такое!» – повисло в пространстве между нами.
Три недели Ледышка ничем не показывал своего интереса, оставался холоден, как… ледышка. Что на него нашло? Это из-за того, чтобы мы стоим так близко? Прежде-то он держался на приличном расстоянии. Но это всего лишь… реакция тела. Молодого, крепкого, здорового мужского тела на женское – то, которое он так и не сумел заполучить. Инстинкт охотника.
Я отползла по стеночке – вид у Ледышки сделался оскорбленный.
– Дейрон, – прошипел он. – Да не трону я тебя!.. В бездну! Я хотел спросить!
– Ну так спрашивайте.
– О чем вы договаривались с кадетом Миромиром?
Неожиданный вопрос. Я пожала плечами:
– О честном поединке, о чем же еще.
– Ты ему доверяешь?
– Вполне. По-моему, Миромир не из тех, кто воткнет нож в спину. А что? Какие-то сомнения на его счет?
Эйсхард покачал головой.
– Нет. Скорее – нет. Но происходящее мне не нравится. Эти новые правила, битва до первой крови. Как-то все мутно…
– Ты все еще думаешь о той записке? – догадалась я, в какой-то момент снова переходя на «ты», а Лед меня не поправлял. – Ерунда! Ладно бы мне попался в противники Вернон, но Миромир? Да и вообще. Кому нужна моя смерть? Ради мести? Глупо!
Я осеклась, сообразив, что объясняю это человеку, который вовсе не считал месть дочери предателя Дейрона глупой, да и сам недавно чуть меня не придушил. В его глазах – мотив вполне себе подходящий. Я сглотнула. Эйсхард невесело хмыкнул.
– Будь осторожна, Дейрон.
Настала моя очередь фыркнуть:
– Знаешь, звучит так, будто ты мне угрожаешь!
Краешки губ Ледышки скользнули вверх в полуулыбке.
– Я ведь сказал, что никому не позволю меня опередить. – Он примирительно поднял ладони: «Шучу!»
– Смотришь на меня как на добычу! – не выдержала я.
Он аж с лица спал.
– Нет! Всеблагой! Что ты несешь!
Он, казалось, взбешен до крайности. Глаза метали молнии. Маленькая девочка внутри меня праздновала победу: я таки сумела вывести из себя ледяного эфора. Таким как сейчас – злющим, как твари Изнанки, но живым человеком – он мне нравился куда больше.
Эйсхард сердито надавил на ручку и толкнул дверь в спальню, давая понять, что разговор закончен.
– Завтра трудный день, кадет Дейрон! Отдыхай!
– Даже не назначите штрафных баллов за дерзость? – отчаянно хулиганила я. – Если что, мне теперь есть чем крыть. Пятьдесят бонусных баллов! Я ведь говорила, что войду в число лучших.
– Если так, постарайся завтра не подставиться под стик Миромира, – устало прервал он меня и захлопнул дверь, разделяя нас.
Разудалая бравада схлынула с меня, я доползла до койки на подкашивающихся ногах. Меня затопил стыд. Хотелось побиться головой о стену: может, тогда я приду в себя и пойму наконец, почему мозги превращаются в кашу в самый неподходящий момент. Застонав, я рухнула на постель, уткнулась носом в подушку. «О Всеблагой, какую же недалекую девицу он видит перед собой! Я ведь не такая! Не такая!»
Клятвенно пообещав себе впредь вести себя сдержанно и разумно, я скинула одежду на пол и отправилась в душ. Думала, что проворочаюсь без сна полночи, но усталость взяла верх – я уснула довольно быстро.
Глава 5
Второй турнирный день открывали поединки сильнейших. Я думала, что готова, но, когда увидела у арены небольшой столик с приготовленными на всякий непредвиденный случай флаконами жильника и рядом с ним нашу целительницу, под ложечкой засосало от страха.