Внимательно осмотрев дверь из сеней в светлицу и не обнаружив на ней никаких следов, — заклятие замка сработало и не пропустило чужаков, — старый волхв вошел в избу и сразу насторожился. Хотя ничего в светлице на первый взгляд потревожено не было, впечатление чужого духа рождалось без всяких усилий. Все-таки гости побывали и здесь, несмотря на запоры и заговоренное пространство избы, обычно не пропускающее за порог никого.

Дед, прищурясь, оглядел древнерусскую печь с изразцовым подпечком посреди избы, лавки вдоль стен, полати, сундук слева от печи, массивный стол с выскобленной добела деревянной столешницей, табуреты, посудник, поставцы с чугунками, мисками и глиняной посудой, качнул зыбку, подвешенную на оцепе под потолком, подошел к сундуку и сразу понял, что в нем недавно рылись. Крышка сундука еще хранила холод заклинания, сломавшего печать хозяина, и одно это говорило о том, что один из гостей был не просто вором, а колдуном довольно высокого уровня.

Волхварь! — мелькнула мысль. Вот за чем они приходили! Им были нужны Священные писания, а это означает одно: верховная жрица храма Морока знает, что Волхварь находится у Евстигнея и, посылая воров, как бы бросает ему прямой вызов, не заботясь о последствиях. Что ж, ей тоже доступны некоторые «страницы» Хроник Акаши, и она также может черпать оттуда информацию. Интересно, удалось ли ей узнать, что ее противник составляет рунную формулу вызова Свентовита?..

Евстигней вышел в сени, спустился под пол, снял заклятие «тройного замка» с тайной дверцы в стене подвала и вытащил из ниши ясеневую доску с вырезанными на ней рунами. Полюбовался на странный, сложный, красивый и в то же время пугающий чем-то узор иероглифического письма, положил доску обратно, потрогал рукой тяжелый свиток бересты — Волхварь, и закрыл дверцу. За этот тайник он был спокоен. Защищенный Силами Свентовита тайник был недоступен ни одному магу, даже ученику Морока, владеющему заклинаниями Нави.

И в этот момент Евстигней почувствовал, что в дом вошли какие-то люди. Надо было запереть двери, мелькнула запоздалая мысль. Затем волхв осенил себя крестом и исчез, переместившись за пределы избы, под стену сарая. Там он шепнул слово и стал слышать любой звук, раздававшийся в доме.

Гостей было трое, и они точно знали, что волхв находится дома. Евстигней услышал звуки осторожных шагов, позвякивание, шорохи одежды, скрип половиц и мужские голоса:

— Его нигде нет!

— Ищите! Он никуда не мог деться, сидит где-нибудь в подвале, там у него должен быть схрон.

— Да никого там нет, я же не слепой.

— Значит, ищи потайную дверь, он как раз там и сидит.

Снова шаги, скрип лестницы, глухие стуки, удар.

— Черт! Фонарь погас.

— Спичку зажги.

— Не зажигается…

— Оставайтесь здесь, ждите, я покопаюсь в горнице.

— А если он начнет выходить?

— Стреляйте. Убить вы его вряд ли убьете, зато заставите защищаться, да и я подоспею.

— Мы уже стреляли давеча… у Кирюхи до сих пор рука скрючена.

— То был заговоренный навья, а тут живой старик.

Голоса стихли.

Дед Евстигней улыбнулся, погладил бороду и оказался в подвале, не видимый прятавшимися там разбойниками. Сказал грозным голосом, образуя объемный, идущий со всех сторон звук:

— Зачем пришли, тати?!

Раздалось два вскрика, ругательство, темноту подвала прорезала вспышка выстрела, и тотчас же стрелявший тоненько завопил:

— Ой-ой, рука! Больно! Ой, лишеньки! Тикаем отседова, Кирюха!

— Я ничего не вижу…

— У меня рука отсохла! Аж до сердца достало! Ну его к лешему, этого колдуна! Ой, лишеньки, как болит!..

Послышалась возня, удары, стоны — это дед добавил обоим лихоимцам по оплеухе, и те в тесноте полезли наверх, толкаясь и отпихивая друг друга.

— Что там у вас?! — раздался голос их вожака, и над квадратом люка показалась его голова.

Дед Евстигней узнал этого человека: он был сотником храма, главным охранником и руководителем хха, и еще он владел кое-какими магическими приемами. Договариваться с ним о чем-либо, задавать вопросы не имело смысла, он все равно не ответил бы или соврал. Надо было выгонять налетчиков из дома.

Дед сделал движение рукой, будто подбрасывал мяч, и сотник, склонившийся над люком в подпол, получил невидимой ладонью мощный удар в лицо, отбросивший его назад. Реакция у него, однако, была хорошая, он сразу загородился заклинанием «зеркала» и вытащил пистолет. Кроме того, у него был магический жезл — заговоренный дубовый сук, проводник черной Силы, которым он мог парализовать или убить любого человека, и чтобы сотник не наломал дров и не сжег всю хату, Евстигней нанес ему еще один ментальный удар — по разуму, заставляя опасного гостя бежать из дома под натиском жутких видений, вполне реальных для его дезориентированного сознания.