Основную трассу пробега прошли неровно, на двух участках получили штрафы за нарушение средней скорости, косячили и я, и штурман. Шура взял бронзу на упражнениях по фигурному вождению, уже лучше. Вечером прошлись вдвоём по скоростному участку заключительного дня соревнований, записали легенду, официально именуемую стенограммой. А я днём позже поехал без штурмана на шоссейную — участок дороги под Петрозаводском плюс петля по аэродрому.

Старт в порядке места в общем зачёте, у меня — далеко не первое. Ранее утро, дождя нет, но роса лежит с ночи, потому что сентябрь. Прикидываю — с места рвать не буду, пусть на первых кругах асфальт и бетон просохнут.

Рёв моторов, взмах флажка — погнали.

Пацаны в основном такие же молодые как я, практически все до тридцати, сплошь «горячие эстонские парни». То есть настолько медлительные, что забывают перенести ногу с газа на тормоз. У меня в молодом теле, но в старых мозгах, опыта больше, поэтому знаю: со старта в любом случае не стоит гнать на полную катушку.

За двести с лишним кэ-мэ часть конкурентов отсеивается сама. На трассе и рядом с ней валяются битые стёкла, а если организаторы не успели убрать — оторванные части кузова и колёса, только успевай объезжать. Горки автомобильных покрышек, выстроенные у самых бедовых поворотов, местами повалены, и я никогда не понимал отчаянных зрителей, взбиравшихся на верхотуру резиновой баррикады. Если в неё влетит «жигуль» или «москвич» на скорости далеко за сотку, мало не покажется ни машине с водителем, ни горе-болельщику.

На моих глазах произошло два столкновения, одно с переворотом через крышу. На главной трассе обязан был остановиться и оказать помощь, штрафные очки за опоздание на этапе при этом не начисляются, здесь же достаточно кому вмешаться. Объехал обломки — и вперёд.

На четвёртом круге прибавил. Мотор — как часы, на трассе со средним временем прохождения и на фигурной мы не зарезали его. Фактически только обкатку прошёл.

Каждый поворот — это потеря скорости и компромисс. Или ты идёшь по внешнему радиусу с заносом, траектория длиннее, но скорость снижается меньше, или чуть аккуратнее по внутреннему — медленнее.

«Горячие финские», точнее — литовские и эстонские парни, естественно, предпочитали пролетать повороты в глубоком заносе, едва не цепляя боком и задним крылом заграждение.

«Мы пойдём другим путём», — сказали большевик Ленин и комсомолец Брунов.

Внутренний радиус, вторая передача, полный газ, обороты за шесть тысяч, третья, четвёртая. Покрышки «Пирелли» — сцепление лучше. Форсированный мотор — больше тяга. Скорость, которую литовцы сохраняли, дрифтуя, я возмещал на секунду-полторы быстрее, чем позволили бы моторы их «жигулей».

Нечестно, но эффективно.

У финиша нагнал Лукьянова, тот мчал первым, но из глушителя у яшиной машины валил слишком густой дым. Легко опередил его на корпус.

Это на словах просто: торможение, работа рулём, поворот, ускорение, занос, выход из заноса… На самом деле, когда проехал финиш и вырубил мотор, то буквально перелезть не мог через дугу каркаса безопасности. Комбинезон мокрый — хоть выкручивай. А когда вывалился — ноги едва держали после нервного напряжения.

Но нервотрёпка не кончилась. По регламенту тех соревнований команда обязана прибыть к финишу в количестве не менее четырёх машин. Мы на кольцевую вышли впятером, Яша сжёг мотор. Если на последней скоростной хоть одна поломается, дисквалификация! Я, правда, всё равно остаюсь в претендентах на приз в индивидуальном. Вот только ездим мы не за себя — за завод. Провал команды самих производителей «жигуляторов» — позор на всю Вселенную. Поэтому — кровь из носу…

Валик Семенихин отпустил пилотов и штурманов, гоняющих на следующий день, спать-отдыхать. А яшкину «одиннадцатую» велел оживить любой ценой — не меняя двигатель в сборе. То есть сбросить голову, снять поддон, раскрыть шатуны, выдернуть поршня и поставить новые. Три часа работы очумелых ручек. Потом до утра собранный мотор придётся обкатать, хотя бы минимально, и отрегулировать.

И это — не подвиг, а всего лишь рутинная работа на авторалли.

Ночевали в палатках, укутываясь в спальники, по ночам в Карелии уже здорово холодало. Утром туман и сырость. Видимость метров сто от силы.

Потом выглянет солнце, разгонит туман, и природа заиграет красками осени. Грибов здесь тьма. В речках и озёрах, говорят, рыбалка высший сорт. Но мы, наскоро позавтракав, устремились к машинам, зовущим к себе рокотом моторов с прямоточными глушителями.

Яшка уже сидел за рулём, особым гоночным — чуть меньшего диаметра и обод толще. Пробовал двигатель на разных оборотах, он утробно взрыкивал. Машина у него такая же заниженная на широких колёсах. Как и моя — вся в ссадинах на защите картера и редуктора заднего моста от касаний дороги. Технари наши стояли с красными глазами, прихлёбывая кофе из термосных кружек. Всю ночь колдовали, это в моей — только мелочи.

Собрались на совет. Определили тактику — мы с Шурой и яшин экипаж пробуем бороться за личный зачёт. Остальным доводится программа-минимум — не рисковать и только уложиться в контрольное время, не принося команде штрафных очков.

Раздельный старт. Наше время по графику 9.47, что хорошо — туман начал рассеиваться, потому что уже через пару километров увидел первую его жертву, улетевшую за трассу, и яростные попытки водителя вернуться к дороге с помощью добровольцев, пихающих «жигуль» в багажник.