Муж завел молоденькую любовницу? К черту такого мужа! Заявление на развод, девичья фамилия и… другой мир?! Да еще в тело нелюбимой жены? Не этого ожидала Марьяна от простенького гадания в купальскую ночь. Ну ничего, прорвемся! И быт наладим, и с женщиной считаться заставим. Только вот супруг оказался оборотнем. А еще категорически не согласен разорвать связь.
Глава 1
Настроение перед днём рождения было восхитительное. Во-первых, Марьяну отпустили домой. Авансом, так сказать. Во-вторых, анализы наконец-то хорошие, можно снова пробовать ЭКО. А третьих… да просто утро необыкновенное! Яркое июльское солнышко, птички чирикают, и прохожие все такие милые!
Марьяна удобней перехватила сумочку и поспешила вниз по лестнице к метро. Сейчас полчасика на общественном транспорте и… А пошло оно все!
Возьмёт такси. Как-никак, значимая дата - тридцать лет. Побалует себя немножко.
О, а вот и кандидат в извозчики! Около обочины припарковалось симпатичное желтенькое такси. Марьяна мгновенно очутилась рядом.
– Извините, не довезете ли по адресу... – назвала улицу и дом.
Водитель благосклонно кивнул. За пятнадцать минут доставил аккурат к подъезду и получил щедрые чаевые.
Весело размахивая сумочкой, Марьяна буквально взлетела на пятый этаж. Замок тихо щёлкнул, и хозяйку встретил… стон?
А потом ещё. И скрип кровати. И надсадное: «Да-а-а, Федюшка-а-а… Да!»
Свет на мгновение потух, и Марьяна очутилась в полном вакууме. Лёгкие рефлекторно дернулись, пытаясь собрать глоток воздуха, но вместо кислорода в них просочился ледяной кисель.
Бросило в пот. Потом в озноб и снова в жару. Марьяна почти на ощупь выбралась из прихожей и ввалилась в спальню.
Так же резко зрение включилось, выжигая на подкорке отвратительную в своей пошлости и вульгарности картину: абсолютно голый зад мужа, а по бокам две тонюсенькие ножки, которые подпрыгивали на каждый толчок.
Феденька работал, как поршень. Как, мать его, хренов жеребец, покрывающий визгливую кобылку. И не замечал ничего вокруг.
Отлично! Взгляд скользнул по комнате, выискивая орудие мести. А, вот оно! И Марьяна бросилась к тумбочке и схватила стоящую на ней вазу.
– А-а-а! – заорала блондинистая сучка, заметив Марьяну.
Поздно!
Вода из вазы угодила прямо на любовников.
Феденька тонко взревел. Слетев со своей кикиморы, успел крикнуть только:
– Стой!
Но Марьяна метнула хрустальный снаряд прямо в раскрасневшееся рыло изменника. Ах-х-х, увернулся, сволочь!
Ну ничего. Вот туфельки! Одна, вторая. Вот ремень, вот табуретка, вот книжка!
– Ненормальная! – фальцетом визжал муж. – Успокойся! Я все объясню!
– Объяснишь что?! Как упал хреном в эту прошмандовку?! Или с каким удовольствием наставлял мне рога?!
Закутавшись в простыню, девка тонко подвывала.
– Он меня за-а-аставил! Я… я домой хочу-у-у!
Господи, неужели это какая-нибудь аспирантка или студентка? Совершеннолетняя хоть? Марьяна на секунду замешкалась, и это стало ее ошибкой. Охнуть не успела - муж бросился на нее и, заломав руку, повалил на ковер.
– Пусти, гондон конченый! М-м-м! – застонала от боли.
Кисть вывернули так, что аж искры из глаз брызнули.
– Зойка, вон отсюда! – рявкнул ублюдок.
Нет-нет-нет, Зойка! Сиди на месте, будешь свидетелем! Но, сверкая тощими прелестями, девка исчезла из комнаты.
А садист придавил Марьяну ещё и коленом.
– Если попробуешь дурить - сделаю больнее.
Вот же… мразь!
Но Марьяна что есть сил прикусила губу. Нужно молчать. Он сильнее, а значит может покалечить. Или взять силой.
Желудок сжался в спазме тошноты. Но, к счастью, муж или действительно боялся свидетелей, или ещё не до конца оскотинился. Встряхнув ее напоследок, все-таки отпустил.
Марьяна тут же вскочила на ноги, потирая ноющее запястье. Но ее ненавистный взгляд разбился о широкую спину. Как ни в чем не бывало Федя принялся выискивать вещи.
– Сейчас мы пойдем в кухню, чаю попьем, - заявил, вжикая ширинкой. – И только попробуй выкинуть ещё что-нибудь…
А Марьяна пальцем пошевелить не могла.
Вроде бы ее муж. Та же родинка на подбородке, характерный разлет скул, аристократический нос... Но это не ее Федя, а какой-то незнакомец, которому вообще не стыдно! На дне орехово-карих глаз мелькала разве что досада. И совсем немного смятения, но исключительно для приличий.
– Пойдем в кухню, - повторил с нажимом.
Но Марьяна отступила на шаг.
– Сам шуруй! А мне нужно в ванную… Рука болит.
Ублюдок слегка поморщился.
– Нехрен себя было вести, как истеричка. У тебя есть пять минут.