Вторым выстрелом были всё же аспидно-синие кристаллы. Но от них чёртова тварь просто уклонилась, с неожиданной для такой махины прытью переместившись в сторону.

Кристаллов Мерлина было ограниченное количество. А монстр, судя по всему, был рядовым представителем своего мира.

Некоторого успеха добилась Вереск, ударив громадным клинком-пилой и оставив заметный шрам на морде.

Обошлось это ей дорого. Моргфрейм плюнул в неё почти в упор, и ту отбросило метра на три вместе с фиолетовой субстанцией.

Эстерноид вырубилась. А затем и Дора, которой не помогла даже металлическая форма. Тварь подскочила к Сайне. Та как раз закончила разбираться с пушкой «стаи» и выстрелила в противника.

Оружие сахаров, тех шестиглазых гуманоидных пантер, стреляло светящимися голубоватыми шариками, которые при попадании вырывали часть серой кожи моргфрейма.

Но как отметила опытным взглядом Белка, было скорее табельным пистолетом офицера, не рассчитанным на убойную мощность.

Атака девушки моргфрейму не понравилась, и… он отреагировал так, как от него вообще никто не ожидал.

Тварь подскочила к Сайне и раскрылась. По голове прошла трещина, разделила на две идеально ровные части белёсый нос и рот ходячей башки, и обнажила то, что скрывалось внутри.

В этот момент даже Белой, прошедшей через множество битв и видевшей множество монстров, на какой-то миг стало не по себе.

Внутри было… существо. Некий побелевший лысый гуманоид, тощая грудная клетка которого переходила в сотни и тысячи кабелей, которые уходили куда-то вглубь тела.

Гуманоид заорал. Нечеловеческим голосом и так, словно он прямо сейчас переживает все муки ада одновременно. Никогда прежде Белая не слышала, чтобы кто-то так кричал. Душераздирающе и обречённо, во всё горло, открытое за пределы человеческой анатомии.

Спохватившись, она перехватила автомат и выпустила пару пуль с кровью ляпуса. Но монстр поймал их приделанной вместо уха железной клешнёй. А затем повернулся к ней и перевёл взгляд пустых от безумия глаз.

Моргфрейм стал брать разгон в её сторону, а голова закрываться обратно, но в этот момент мелькнула белая вспышка и ровно по центру лба гуманоида расцвела стрела «сапфировой звезды» Альмы.

— В яблочко! — усмехнулась она и рисуясь «сдула» облако несуществующих продуктов горения пороха у арбалета.

В левой руке у неё ярко сияла мифическая чаша.

Моргфрейм застыл. Сделал неуклюжий шаг назад и повалился, а над ним завис фрагмент в виде облепленной проводами сферы.

Тем временем призрачная копия Альмы сидела на корточках рядом с Дорой и возвращала ту к жизни.

— Спасибо, — с трудом выдавила из себя Сайна. — Меня ещё подлечишь? Если б не костюм, пришлось бы и меня воскрешать.

— Минор-ами, пропустила, — Альма улыбнулась и подскочила к ней. — Собирайся и идём дальше.

— Дальше? — удивилась механистка.

— Да! Сюда идут ещё двое. Мне любопытно! — она взяла Сайну за руку и посмотрела на неё гипнотизирующими глазами, переполненными энтузиазмом.

— Д-да… — опешила та от такой настойчивости.

Альма просияла. Убивать моргфреймов ей почему-то понравилось. Единственной из всего рейда.

— Хою айрай! Аси! — обратилась она к пустотнице. — Бей лентами во-от сюда, в кончик носа. Помоги цветочку раскрыться.

На лице Альмы появилась улыбка.

Аселла кивнула.

А в следующий момент моргфреймы сами решили напомнить нам о себе, и ещё две башки на механических ножках вышли из здания.

— Никогда не гадали, глядя на человека, что там у него в голове? — произнесла Альма волшебным мягким голосом, убаюкивающим словно материнская песня.

Ленты Ангедонии отразились от головы моргфрейма и тот, как и первый, раскрылся. Тварь отбросила пустотницу железной рукой и, разорвав её ленты, подпрыгнула к Альме.

Скрытый внутри опутанный проводами дистрофик заорал почти в лицо девушке, но та с безжалостностью нажала на спуск «сапфировой звезды» почти в упор.

Мелькнуло зелёное пламя в чаше, пронеслось по руке девушки к арбалету, и вылетело с болтом в голову чудовища.

— Ваншот, — улыбнулась Альма, снова сдувая с арбалета несуществующий дым. — Чего тяните со вторым?