— Ты чё, падла, охренел?! — завопил, очнувшись, громила. — А ну, Толик, хватай его!

И они вдвоём кинулись на меня с разных сторон.

Здоровые, неуклюжие, медленные. Мышцы накачали, а скорость не развили. Значит, не бойцы. Тяжелоатлеты.

Было ясно, что настроены они решительно, и придётся драться. Вот ведь не повезло! Но размышлять было некогда: хулиганы уже размахивали кулаками, пытаясь дотянуться до меня.

Ладно, сами виноваты!

Рванув заломленную руку вверх, я вывихнул её из сустава и толкнул мужика на его товарища — того, что был пониже. Столкнувшись, оба рухнули на скамейку.

Главарь же попытался достать меня хуком справа. Я даже не стал ставить блок. Просто пригнулся и ударил выдвинутыми костяшками первой фаланги в болевую точку под мышкой. Мужик пошатнулся, глядя на меня, как на диво дивное.

— Последний шанс! — предупредил я. — Проваливайте и оставьте старика в покое!

— Какого, на хрен, старика?! — прошипел громила. — Ты чо, кукухой двинулся?!

— Да прикидывается он! — крикнул второй, вскакивая со скамейки. — Бабки зажал и теперь под дурачка косит!

Его рука скользнула в карман штанов, и через миг в ней возникла «фронталка». Щёлкнул механизм, и из рукояти ножа выскочило узкое лезвие. Сталь отразила солнце, превратившись на мгновение в полоску золотого огня.

Нехорошо…

— На уголовку нарываешься? — осуждающе покачал я головой.

— Да что с ним трепаться?! — пританцовывая, произнёс мужик. — Давай, Гар, ты его хватай, а я распишу, как Раткевич — Дворец комсомола!

Зарычав, громила кинулся на меня. Эх! Пришлось ударить его сначала в коленную чашечку, выбив напрочь, а затем — в челюсть. Мужик покачнулся, теряя равновесие. Нет, слишком здоровый, нужно добивать. Мой кулак врезался в его выбритый висок, и здоровяк рухнул на гравий, как подкошенный.

— Ах ты, тварь! — взвизгнул тот, который достал нож.

Но нападать не торопился.

— Давай, чего ждёшь?! — окрикнул его третий, прижимая вывихнутую руку к телу. — Прикончи урода!

Ну, и лексика у них… Нет, на музыкантов, если рэперов можно считать таковыми, не похожи. Да и не дерутся те. Эти же — явные бандиты. Не знаю, что им от меня понадобилось, но выяснять это было некогда: мужик неуверенно шагнул ко мне, выставив перед собой нож. Кто так делает вообще? Резким движением я схватил его за запястье, отвёл руку от корпуса и сильным ударом сломал кисть.

Мой незадачливый противник заорал, как резаный, из глаз у него брызнули слёзы. Нож упал на дорожку, и я отбросил его носком ботинка подальше.

В этот момент раздался пронзительный свист. Оба хулигана повернули головы. Я тоже.

По аллее бежали двое парней в странной форме.

— Шухер, менты! — выдохнул тот, которому я вывихнул плечо, и рванул прочь.

Я едва успел поставить ему подножку, и он растянулся, врезавшись носом в гравий. Тот, которого я продолжал держать за запястье, дёрнулся, но от резкой боли его накрыл шок: закатив глаза, он шлёпнулся передо мной, как мешок с картошкой.

Полицейские остановились возле скамейки. Даже не запыхались. Молодцы — держат себя в форме. Оба молодые, лет по двадцать с небольшим. Только что у них с одеждой? Какая-то она странная… Новую форму опять ввели, что ли, а я пропустил? И тут мой взгляд остановился на красной звёздочке, красовавшейся на околыше фуражки. А, так это, видать, ряженые… Наверное, предлагают отдыхающим сфотографироваться. Но одежда не очень-то походила на милицейскую форму. Я её застал и хорошо помнил. Эта была другой.

— Сержант Кротков, — представился один, глядя на меня. — Что тут за драка, товарищ?

Как давно я не слышал такого обращения. Уже лет тридцать, наверное.

— Да вот, набросились ни с того ни с сего, — ответил я, пожав плечами. — Сидел на лавочке, не трогал никого. Кажется, приняли меня за кого-то другого.

— Ах ты, крыса! — просипел тот, которому я вывихнул плечо, стараясь принять сидячее положение. — Ну, тебе это даром не пройдёт!

— Вы его знаете? — быстро спросил его другой «милиционер».

Бандит вперился в меня тяжёлым ненавидящим взглядом.

— Нет, командир. Впервые вижу! Мы с парнями шли себе мимо, культурно отдыхали, а этот вдруг вскочил со скамейки и накинулся!

Милиционер огляделся, явно в поисках свидетелей, но аллея давно опустела.

— Стал бы я нападать на троих здоровенных лбов! — усмехнулся я. — Посудите сами… господин сержант.

— Господа все в Париже, — недобро прищурился парень в форме. — Ладно, едем в отделение. Там разберёмся, кто кого знает, и кто на кого напал.