С теневиком и неожиданным дуалистом я решил поговорить по пути в город. Беседа наша явно требовала приватности и времени. Ладно народ, застрявший между мирами и вообще изначально весьма необычный. Но Казаринов! То, что его аспекты не были парными, меня уже не удивляло. Хотя это было вроде нелогично, но тот же шаман, создавший место силы был тёмным анималистом. То есть получалось, что у универсалов был свой путь. Ведь, по сути, я тоже владел всеми видами магии и мог использовать не паре.

Но вот как заполучил себе второй аспект теневик…

Это тоже можно было пока отложить.

Да уж, после эвакуации меня ждало много новых открытий.

Гвардейцы, обрадованные надеждой на вызволение, собрались очень быстро. Ну и выучка сказалась, не те люди, что будут медлить, когда поступил приказ. Уже к полудню возле ворот стоял весь отряд при полном параде и с объёмными рюкзаками. Как я понял, радушные беспутцы без гостинцев, пусть и беспокойных, не отпустили.

Вообще, проводы были торжественными. Смесь лёгкой печали и плохо скрываемой радости царила на бледных лицах местных. Гости уже успели немного утомить.

Лишь Казаринов стоял в сторонке, бросая на меня виноватые взгляды. Когда я подошёл, то услышал его тихое:

— Остаюсь я, Александр Лукич. Только начал связь налаживать, а вдруг… — он умолк, но было понятно, чего он боится — не вернуться в поселение. — Вы передайте, что всё в порядке со мной. Да и сами видите, что народ здесь хороший. Не все, конечно, рады, но в общем благожелательные. Даже если…

Парень снова осёкся, а я покачал головой, пристально глядя на него. Ну не тащить же силком? Пусть чересчур он увлёкся своей миссией, но это его право. Задачи вернуть во что бы ни стало, у меня не было. Найти — да. Нашёл, убедился.

Один раз нашёл, найду и второй. В этом я не сомневался.

Может, пока сам путь не отыщу, но в этом случае и хорошо будет, если Михаил останется. Сможет напомнить старейшине о договорённости.

Да и по виду было ясно — уговаривать бесполезно. Упрямый и фанатично преданный работе. Жаль только, что его тайну узнаю позже.

— Михаил Алексеевич… — было начал я, но махнул рукой. — Ладно, поступайте, как считаете нужным. Только скажите мне… Ну, может, фразу какую кодовую или что-то, чем я смогу доказать Роману Степановичу, что вы точно добровольно решили.

Баталов уж шибко сильно нервничал. Мог и не поверить мне, распсиховаться. К конфликту с менталистом я уже был готов, но очень его не хотел. Тем более, если можно было избежать нашего столкновения.

Казаринов наморщил лоб, сначала не сообразив, к чему я такое спрашиваю. Но быстро догадался, слегка покраснел и ещё тише выдал:

— Про крапиву скажите. Что помню я молодую крапиву…

От улыбки я удержался, хотя хорошо понял, о чём речь. Вряд ли о том, как юный Михаил упал в овраг со жгучим растением. Наверняка любопытная история была. Кивнул и повернулся к гвардейцам.

— Ну что, готовы?

— Так точно, вашбродие! — громогласным хором ответили они, выпрямляясь.

Поправлять я не стал, уж пусть лучше считают меня какой-то важной военной персоной, так лучше слушаться будут. Лишь подполковник, стоящий во главе отряда, усмехнулся, но промолчал.

На всякий случай я пересчитал всех по головам, сказал держаться за пояс впереди идущего и ни в коем случае не отпускать. «Прицепил» к себе командира и сделал знак старейшине, который снова вызвался лично отвести за границу, — выдвигаемся.

Вуант бодро припустил за ворота, пришлось его немного замедлить.

Так, гуськом, мы подошли к ручью.

— Готовы? — спросил седовласый.

Тоже немного переживал, можно было его понять. Я обернулся, проверяя людей. В воротах стоял Казаринов и отдал честь. Я повторил жест и подбадривающе улыбнулся ему.

— Готовы, — кивнул я.

В этот раз за происходящим я наблюдал внимательнее. Уловил исходящую от старейшины силу и почти смог понять её, но всё же не до конца. На той стороне появился туманный путь.

Чтобы не прыгать, что для остальных было бы проблематично, я загодя попросил несколько досок, которые и перекинул через водную преграду. Сделал несколько шагов, дерево скрипнуло и следом меня дёрнуло назад.

Чуть не свалившись с импровизированного мостика, я увидел картину, которая могла быть забавной, если бы не была столь печальной. Подполковника словно в стекло вдавило. Вояка стоял ровно посередине и всем телом упирался в невидимую преграду.

— Не пускает, — мрачно произнёс он сдавленным голосом.