– Ты передвигаешься довольно бесшумно. Твоя поступь от природы лёгкая? – мелодичным голосом спросила госпожа Камелия, продолжая играть на инструменте.

Танцовщица, демонстрировавшая свои навыки в данный момент, сбилась и обернулась на Юнь Юнь, но тут же продолжила танец под цепким взглядом Прекрасного Цветка. А остальные девушки начали шептаться о причинах появления в зале невоспитанной служанки, примкнувшей к ним.

– Ты немая? – продолжила свой расспрос госпожа Камелия, а Юнь Юнь сообразила, что обращаются именно к ней.

Она вышла вперёд и вежливо поклонилась одной из главных добытчиц денег в Доме Наслаждений.

– Прошу меня простить! Я не могу знать, родилась ли с этой легкостью или приобрела её со временем: моя память была повреждена, – произнесла она, не разгибаясь.

– Твой голос тоже приятен. Это хорошо. В Доме Наслаждений «Алые Лепестки» даже служанки должны обладать привлекательными для гостей чертами, – мягко произнесла госпожа Камелия, продолжая играть на цине для сбившейся танцовщицы. – Однако ты ворвалась в зал без приглашения и помешала этой прекрасной девушке исполнить её номер. Что же такого произошло, что ты позволила себе подобную дерзость?

Танцовщица покраснела, завершая своё выступление, и бросила уничтожающий взгляд на Юнь Юнь. Ей стало очевидно, что из-за допущенной ошибки она упустила шанс попасть в Дом Наслаждений.

– Я… пришла просить защиты, – чуть менее уверенно произнесла Юнь Юнь и опустилась на колени.

– Этот пол уже протёрли, твои услуги больше не требуются – поднимись. – Убрав руки от инструмента, госпожа Камелия повернулась к Юнь Юнь.

От её изящной колкости танцовщицы вокруг начали высокомерно посмеиваться… что не скрылось от внимания самой госпожи, которая не выказала никакой реакции на их фырканье, но бросила в их сторону внимательный, даже острый взгляд.

– Ты молчишь. Видно, за этой дверью никого не убивают. Так почему же ты осмелилась прийти и прервать просмотр? – не глядя на Юнь Юнь и вновь перебрав струны, задала вопрос куртизанка.

А девушка, в свою очередь, осознала, что, даже если и захотела бы сейчас воззвать к чувству справедливости, ей бы не удалось расположить к себе эту красивую женщину: само появление Юнь Юнь здесь, в это время, лишило её такой возможности. Ли Сянь оказалась права – столь поспешное решение стало роковой ошибкой! И шанс на безмятежное будущее рядом с доброй сестрицей в Доме Наслаждений был безвозвратно упущен…

Но Юнь Юнь впервые решила за что-то бороться. И не могла так просто сдаться. Она, в конце концов, не имела на это права, неся ответ перед самой собой – в будущем, которое непременно будет отравлено несчастливым браком!..

– Быть может, ты сама хочешь попробовать выступить перед столь почтенной публикой и получить заслуженную похвалу? – предположила госпожа Камелия невзначай, продолжая перебирать струны циня.

И вновь её слова были подхвачены смешками, скрытыми за широкими шелковыми рукавами или красивыми расписными веерами.

Юнь Юнь опустила взгляд на свою одежду. Форма служанки не была изящной, не предполагала в своём крое нескольких слоёв летящего шёлка, да и длина рукавов вовсе не подходила для красивых движений, захватывающих внимание зрителей… И всё же она и не мешала. Движения не были скованны, а ноги и вовсе могли взлетать хоть до ушей: широкие штаны позволяли делать то, что в платье выглядело бы непристойно.

Прислушавшись к мелодии, Юнь Юнь сделала шаг, а затем второй – и замерла. Как замерли и все танцовщицы, онемевшие от подобной наглости. «Она и впрямь собирается танцевать?» – этот вопрос так и читался на их лицах! Бросив едва заметный взгляд на служанку, так и не добравшуюся до сцены, но уже оторвавшуюся от толпы, госпожа Камелия лукаво улыбнулась и продолжила игру, завлекая всех слушателей в новую историю чувств и страстей, которая создавалась здесь и сейчас – под влиянием настроения и вдохновения.

Юнь Юнь чутко слышала изменения в мелодии и позволила себе присоединиться к повествованию, рождавшемуся на глазах изумленных танцовщиц. Шаг в сторону, слом – всем телом!.. – прыжок и замирание в ожидании предложенного музыкой порыва… Юная служанка не знала техник и не имела в арсенале набора движений, отточенных многолетним мастерством – она лишь слушала музыку и отдавалась её ритму, основывая своё выступление на подсмотренном через щёлку двери: выходить в зал и обслуживать гостей ей ещё не позволяли… Мелодия вдруг резко стала агрессивной и безжалостной, и Юнь Юнь, повинуясь порыву, то взлетала в воздух, зависая там чуть дольше, чем это было доступно простому смертному, то совершала прыжки в стороны, отыгрывая жестокие порывы ветра, превращавшие хрупкое человеческое тело в марионетку буйной стихии… Когда музыка неожиданно оборвалась, Юнь Юнь уже тяжело дышала – но все же удержалась на одной ноге, стоя на носочке и высоко вытянув правую руку с намерением ухватить неведомое счастье, что так долго ускользало от неё на протяжении всего выступления!..

– Какое любопытное исполнение, – прикрыв губы рукавом, улыбнулась госпожа Камелия.

– Госпожа!.. Но разве это можно назвать танцем? – позволила себе высказать мнение последняя из приглашенных девушек, выступление которой было испорчено появлением служанки.

– Верно, это было что-то дикое и необузданное! Никакого изящества! – подхватила её другая танцовщица.

– А мне понравилось. – По лестнице, ведущей со второго этажа, где были приватные комнаты для особо щедрых гостей, спустилась высокая худая красавица с бледной и гладкой, как нефрит, кожей и невероятно сложной прической, которую украшали несколько золотых шпилек с драгоценными камнями.