Воровские замашки Тоби не слишком нравились моему мужу Марку.

– Эта собака невыносима, – говорил он всякий раз, когда Тоби брал что-нибудь с его тарелки. – Когда он наконец выучит, что есть еда для людей и есть корм для собак?

У меня не было ответа на этот вопрос, однако все понимали, что Тоби учеба подобного рода совершенно не интересует. Корм для собак, может быть, и неплох, но еда для людей явно лучше. К тому же Тоби явно нравилась роль кухонного воришки.

В конце концов, мы все стали действовать умнее. Один из членов семьи назначался Хранителем Обеденного Стола, поэтому Тоби больше не мог украсть гамбургер или хот-дог с чьей-то тарелки. Мы научились не оставлять миски с картофельными чипсами без присмотра на кофейном столике. И специально складывали все пищевые отходы в мусорное ведро, которое помещалось под кухонной раковиной за прочной дверцей.

Тоби не нравилась наша бдительность, но мы знали, что она идет на пользу его пищеварительной системе. Так прошло некоторое время. Тоби, казалось, был доволен едой в своей миске. Члены семьи потеряли бдительность и могли оставлять бутерброды с арахисовым маслом и желе на кухонном столе, выходить из комнаты дольше чем на десять секунд и по возвращении находить свою закуску целой и невредимой. Наш кухонный клептоман, похоже, вылечился. Или так нам казалось.

Однажды вечером Марк готовил сэндвич, чтобы назавтра взять его с собой в качестве перекуса на работу. Тоби сидел рядом. Его большие карие глаза следили за рукой Марка, пока тот намазывал майонез и нарезал ростбиф тонкими ломтиками.

– Выглядит неплохо, не так ли, Тоби? – с гордостью произнес Марк. – Ну, извини, это мне на обед. Я положу его в холодильник и съем завтра, и это будет вкусно.

Тоби в ответ постучал хвостом, слегка пуская слюни.

– Можешь взять маленький кусочек ростбифа. – Марк бросил ему немного мяса, затем завернул свой сэндвич в фольгу, положил его в холодильник и вышел из кухни.

На следующее утро Марк пришел за своим прекрасным сэндвичем с ростбифом. Он открыл дверцу – пакета не было. Марк наклонился и заглянул в холодильник. Бутерброд исчез. Проверив каждую полку, мусорное ведро и контейнер, Марк наконец признал пропажу и объяснил ее тем, что кто-то из членов семьи по ошибке съел его завтрак. Потом схватил яблоко и сырную палочку и закрыл дверцу.

Тему пропавшего сэндвича не затрагивали день или два, пока я не начала готовить бутерброд с остатками ростбифа.

– Выглядит аппетитно, – прокомментировала я, нарезая мясо тонкими ломтиками.

– Тебе виднее, – откликнулся Марк. – В конце концов, ведь это ты на днях съела мой сэндвич с ростбифом.

– Я не ела его, – возразила я.

– Конечно, ты его съела. Он был завернут в фольгу и лежал в холодильнике, а на следующее утро исчез. Разве ты его не съела?

– Не я, – сказала я. – Может быть, кто-то из детей?

Но оба наших сына клялись, что не прикасались к отцовскому сэндвичу с ростбифом, и я им поверила. К тому же ни один из них в рядах любителем ростбифа не числился. Тем же вечером я нашла скомканный шарик фольги на полу в гостиной. Когда я подняла его, Тоби вышел из комнаты с несколько виноватым видом.

Я посмотрела на шарик из фольги. Возможно ли это? Как Тоби удалось открыть дверцу холодильника, найти сэндвич с ростбифом и съесть его без нашего ведома?

Мы с Марком согласились, что так оно и было.

Муж сказал:

– Я готовил этот сэндвич, говорил ему, какой он будет вкусный, и что он не сможет его съесть. Уверен, что в этот момент он подумал: «Хочешь поспорить?»

Нелл Мусолф

Наш пес Пеппер обожает гоняться за белками. Он еще ни разу не поймал ни одной и чаще всего вообще бежит в противоположном направлении. Однако ему все равно кажется, что свою работу по защите нас от белок он выполняет на «отлично».

Иногда Пеппер останавливался на том месте, где в последний раз видел белку или бурундука – видимо, ждал, что они снова появятся и сами прыгнут к нему в пасть. И вот прошлым летом мечта Пеппера сбылась самым чудесным образом – он действительно поймал белку.

Однажды днем мой сын открыл входную дверь, чтобы выпустить Пеппера на улицу, и вдруг заметил белку, повисшую на кирпичной стене прямо над порогом.

– На доме белка!

На крик прибежали все, включая Пеппера. Мы с детьми стояли на крыльце и с изумлением смотрели на белку, которая действительно висела на стене дома. Что до Пеппера, то он выскочил наружу, побежал прямо к большому дубу во дворе и там остановился, оглядываясь по сторонам.

Во время всей этой суеты у белки было достаточно времени, чтобы спрыгнуть со стены и скрыться на одном из многочисленных деревьев, растущих в нашем дворе, однако она этого не сделала. И продолжала в нерешительности висеть на стене. Но в тот самый момент, когда Пеппер наконец понял, что белки на большом дубе нет, и повернулся, чтобы вернуться к дому, она тоже решила действовать и поползла к земле.

Пеппер подбежал поближе. Всем стало ясно, что у белки большие неприятности: она свисала со стены дома, а прямо под ней стояла большая черная собака.