Все к лучшему.

Сьюзан Рэндалл

Книга о сенбернарах, которую я прочла, настоятельно рекомендовала начинать дрессировать собаку как можно раньше. Но к тому времени, когда я на это решилась, мой щенок уже весил больше меня. Было ясно, что время упущено, однако я все же решила попробовать.

В один из дней мы пришли в городской парк и пристроились в конце длинной очереди: реклама обещала вводный урок послушания для собак любой породы в возрасте до шести месяцев. Краем глаза я оценила других «студентов» и отметила, что на многих из них надеты ошейники, украшенные драгоценными камнями, и поводки в тон.

На моем же малыше был ошейник, который некогда служил ремнем моему мужу. В руке я сжимала цепочку толщиной с бревно. Даже кличка моей собаки – Брут – вызвала смешки в толпе. Brute, по словам господина Вебстера, означает «дикий зверь». Мой дикий зверь только что спрятался за моей спиной, спасаясь от рычащего чихуа-хуа.

«Сидеть!» – отдала я команду самым властным тоном, на который только была способна. Брут взглянул на других собак, склонил голову и озадаченно посмотрел на меня. Я почти услышала его вопрос: «Что ты хочешь от меня?» А ведь та же книга утверждала, что сенбернары очень умны и легко поддаются дрессировке.

Инструктор предложил мне держать цепочку в одной руке, а кончики пальцев другой положить на плечи Брута, потом мягко наклониться и надавить локтем на его бедра. Однако это было легче сказать, чем сделать. Я послушно склонилась над Брутом, но мой локоть достал только до середины его спины. Брут подумал, что я собираюсь погладить ему спину, поэтому взволнованно заерзал всем телом. Я потеряла равновесие и еще спустя минуту обнаружила, что лежу на траве. Брут стоял рядом и пускал слюни.

Длинная струйка капнула мне на грудь, когда я стала подниматься – как раз вовремя, чтобы присоединиться к группе для разучивания второй части команды «Сидеть».

На этот раз предполагалось, что собака будет сидеть, владелец отступит назад и скажет: «Стоять».

Но Брут на самом деле не сидел, а валялся на земле. Поэтому я медленно попятилась и, используя все тот не терпящий возражения тон, приказала: «Стоять!». Брут остался лежать на месте.

А потом произошло самое худшее: он мирно заснул.

Урок закончился. Инструктор предложил участникам дополнительные идеи, которые можно было бы попробовать дома, и на прощание потрепал Брута по макушке. Хвост Брута завелся, как мотор, так что все бумаги, ручки и деньги за занятия полетели со стола.

Решив попробовать еще раз, я пристально посмотрела в глаза Бруту и приказала: «Сидеть!»

И Брут сел. Аллилуйя! Чудеса случаются.

Однако тут же из-под задницы моей собаки донесся приглушенный, пронзительный лай. Сомнений не оставалось: Брут сидел на чихуа-хуа.

Шэрон Ландин

Я увидела ее в магазине секонд-хенд, куда, как обычно, забрела во время обеденного перерыва. Именно такая будка и нужна была Йайнексу, моему четырехмесячному золотистому лабрадору-ретриверу. Со всех сторон домик был обшит дубовой черепицей и, что самое главное, идеально вписывался в мой бюджет.

Вернувшись на работу, я рассказала коллеге о собачьей будке.

– Жаль, что муж уехал из города на нашем пикапе, – добавила я.

– Эй, я сегодня как раз приехал на своем пикапе. Если хочешь, могу помочь забрать ее сразу после работы, – откликнулся он.

Вечером мы вернулись в магазин. Собачья будка все еще была там. Мы расплатились и погрузили ее в пикап.

– Йайнекс, вот твой красивый новый дом, – сказала я, когда, при помощи того же коллеги, будка была наконец водружена на краю собачьей площадки.

Но Йайнекс мои слова проигнорировал. Подпрыгивая от возбуждения, он схватил мяч и завилял хвостом.

– Ну что ж, мне нравится твоя идея. Пойдем поиграем, – легко согласилась я.

На следующее утро я спустилась вниз, чтобы покормить собаку, и обнаружила, что Йайнекс сжевал половину покрывавшей будку дубовой черепицы. Целая стена, где находился дверной проем, исчезла.

– Йайнекс, что ты наделал? – выдохнула я.

Вообще-то, я знала, что Йайнекс грызет все, до чего может дотянуться. Помню, как некоторое время назад я купила ему несколько игрушек и косточки из сыромятной кожи. Из всех игрушек больше всего ему нравилась пищащая ярко-желтая птичка Твити. И однажды она просто исчезла, не оставив никаких следов. Хотя нет – следы все же были: утром я нашла в прихожей кучку ярко-желтых крошек. Сомнений не оставалось: Йайнекс съел птичку Твити. После этого мне пришлось забрать все его игрушки и кости из сыромятной кожи.