Только вот как теперь вернуть Маркову?

Решаю обратиться к человеку, который точно поможет в этом вопросе. К Варе. Говорю, что приеду, и есть важный срочный разговор. Та отвечает, что они с отцом с нетерпением ждут меня.

– Варь, у меня к тебе дело. Как к женщине, – обращаюсь к мачехе с серьезным видом, пока она спешит подать на стол. Варвара Владимировна любит готовить сама, и отцу пришлось с этим смириться.

– С каких это пор у тебя дела с бабами? – вставляет папа.

– Тимур, – вздыхает Варя, а я закатываю глаза.

– Моя секретарша собралась увольняться. Кажется, я обидел ее, – продолжаю, невзирая на отцовские комментарии. Обращаюсь чисто к Варе.

– Это то чучело с большими глазами? – не унимается он.

– Тимур, угомонись! – просит его жена.

– Я ему сразу сказал найти кого-то другого! Приемная – это твое лицо. Самому не стремно, что твоих посетителей встречает эта невзрачная мышь?

– У твоего кабинета сидит отличное «лицо», – напоминаю. – Но, если не ошибаюсь, единственное, чем она отлично владеет – кофемашиной. А мне нужен не симпатичный аксессуар, а человек, который реально будет работать.

– Так! Успокойтесь! – Варя примирительно расставляет по сторонам руки, замечая, что я завожусь.

У меня такой день, что я как спичка могу вспыхнуть в любую секунду. У нас с папой разный подход к ведению бизнеса, потому мы и так часто спорим.

– Никита может выбрать себе ту секретаршу, которую он хочет, ты можешь выбрать свою, – обращается Варя к мужу. – Конфликт на пустом месте. Так что ты там хотел спросить? – нежно улыбается мачеха, и я в очередной раз восхищаюсь ее стойкостью и добротой.

– В общем, я обидел ее, а теперь хочу вернуть. Где я сейчас другую найду?

– И? – Варя просит продолжить.

– Как это лучше сделать?

Ангелина

Василиса сегодня уехала ночевать к подруге. Они часто так делают в ночь с пятницы на субботу. Я не против, потому что сестре необходимо общение с кем-то, кроме меня. После аварии Вася сильно закрылась в себе, стала считать себя уродом и ограничила круг общения. Сильно ограничила.

Раньше я могла только позавидовать количеству ее друзей и знакомых, потому что сама располагала буквально парой подруг. И то с течением времени из них осталась одна Даша.

Вздыхаю, вспоминая, что и ее теперь нет. Разве я могу простить? Даже крупная сумма на моем счете не заставляет испытывать благодарности. От денег больше тошно, чем радостно. Это все равно предательство. Как ни крути.

А сейчас у меня и работы нет. Зато есть сестра-инвалид и беременность. До сих пор не понимаю, как мне могло так «повезти».

День уже клонится к ночи, и я иду на кухню, чтобы выпить чаю с ромашкой перед сном. Не хочу больше думать. Просто погрузиться в сон и потом очнуться, чтобы все мысли в голове перевернулись, и я смогла посмотреть на ситуацию под другим углом. Ребенок ведь это Божий дар, пусть он и не вовремя совсем.

Как только чайник закипает, слышу звонок в дверь. Время позднее, кого там принесло?

Иду в коридор, но, прежде, чем открыть, смотрю в глазок.

Сердце мгновенно ускоряется. Это Никита Тимурович. У меня даже ладошки потеют. Что он тут делает?

Босс нажимает на звонок повторно, и я решаю открыть. Морозить мужчину за дверью как-то невежливо. Пусть и расстались мы на такой неприятной ноте.

– Никита… – хочу выразить искреннее удивление, но лишь удивляюсь еще больше, замечая у него в руках шикарный букет цветов. Огромный такой и настолько красивый, что у меня пропадает дар речи.

Надо ли говорить, что цветы мне никогда не дарили?! Ну, пару раз были корпоративные букеты на восьмое марта от нашей компании, но на этом все. Чтобы вот так, когда мужчина приносит лично мне…

В животе появляются бабочки. Чувствую, как они трепещут тонкими крылышками. В своих мыслях, за каких-то пару скоротечных секунд, я успеваю поженить нас и родить ребенка в браке.

Но на деле все оказывается совсем не так.

– Ангелина… Прошу простить меня за то, что было утром. Я не подписывал приказ об увольнении и, если честно, не хочу этого делать. Вот, – протягивает мне цветы. – Это в знак извинения.

Бабочки дохнут. Нет, кто-то из них еще пытается держаться, но я понимаю, что все не так, как я придумала.