Мумия дернулась, но не упала. Вместо этого она издала звук, похожий на скрежет песка о металл, и продолжила наступать.

Я перекатился в сторону, избегая костлявых пальцев, и выстрелил еще раз — в голову. Древний череп разлетелся, осыпаясь песком и пылью. Тело рухнуло на пол, рассыпаясь, как старая кукла.

В повисшей тишине было слышно только наше тяжелое дыхание.

— Что это, черт возьми, было? — голос Джонсона дрожал, и это пугало больше всего. Я никогда не видел его испуганным.

Я подошел к останкам, пнул то, что еще недавно было ходячим кошмаром. Среди распавшихся бинтов блеснуло что-то металлическое. Медальон с изображением головы шакала.

— Анубис, — сказал я, поднимая его. — Египетский бог мертвых.

Я посмотрел на кровавую надпись на стене, потом на урны с внутренностями, затем на останки того, что еще минуту назад пыталось нас убить.

— Кажется, ночь будет долгой, — произнес я, засовывая пистолет обратно в кобуру и чувствуя, как адреналин бежит по венам.

Прошло много лет, но ничего не изменилось. Я все так же привлекаю неприятности, как труп мух. И все так же не могу спасти тех, кого люблю.

Но может быть, сегодня я спасу кого-то другого. Если только смогу понять, что за чертовщина здесь творится.

Неужели Анубис пришёл за мной и привёл армию мертвецов? Вопрос вертелся в голове, пока я перезаряжал беретту. В этом городе слишком много тайн, и не все они должны оставаться похороненными.

Оставшиеся культисты Валькирии могли что-то знать. Информация в этом городе — как пуля: редко промахивается и обычно смертельна. Мне нужно было нырнуть в самое дно трущоб, туда, где даже полиция появляется только группами по пять человек. И то — только чтобы забрать тела.

Дождь превратил улицы в зеркала, отражающие неоновые вывески и мои собственные сомнения. Мокрая рубашка прилипла к телу, пистолет — к ладони. Так было проще — будто он стал продолжением руки.

***

Квартал встретил меня так же радушно, как тюрьма встречает бывших копов. Я не прошёл и пятидесяти ярдов, когда первая пуля просвистела над ухом.

— Пейн! Какого чёрта ты здесь забыл?! — прорычал кто-то из тени.

Мой ответ был на универсальном языке свинца. Три выстрела, два крика, один труп. Математика выживания проста и безжалостна.

Они наступали со всех сторон — культисты низшего ранга, те, кто когда-то поклонялся Валькирии, а теперь промышлял всем, что приносило достаточно денег для следующей дозы.

Перестрелка в узком переулке была похожа на танец — я двигался инстинктивно, уходя от пуль, выпуская свои в ответ. Время замедлялось, когда адреналин бил в кровь. Но даже адреналин не мог остановить пулю, разорвавшую мне плечо.

Боль прошила тело, заставив привалиться к холодной кирпичной стене. Кровь окрасила рубашку в тёмно-красный, присоединяясь к коллекции шрамов, которые я носил как напоминание о прошлых ошибках.

И тогда я увидел его. В тени, между мусорными баками и разбитой бутылкой виски. Анубис. Древнеегипетский бог с головой шакала. Он стоял неподвижно, наблюдая за мной, и его чёрный силуэт, казалось, поглощал свет. А затем... он засмеялся. Беззвучный смех, который я скорее почувствовал, чем услышал. Холодок пробежал по спине, когда он сделал шаг в мою сторону.

Страх. Чистый, первобытный страх сдавил горло. Я, видавший ад на земле, знакомый со смертью лучше, чем с самим собой, почувствовал настоящий ужас.

Когда видение исчезло, я обнаружил себя сидящим в луже собственной крови, с пистолетом, направленным в пустоту. Галлюцинации? Последствия кровопотери? Или нечто хуже?

***

Рингсби — главный информатор культа — обитал в подвале заброшенной прачечной. Когда-то он был их казначеем, теперь — последним хранителем тайн.

Я нашёл его сидящим в окружении свечей, с дрожащими руками и безумным взглядом.

— Пейн! — его голос сорвался на фальцет. — Я знал, что ты придёшь. Они сказали, что ты придёшь.

— Кто "они", Рингсби?

— Те, с кем никто не связывается. Никогда. — Его зрачки расширились до предела. — Даже Валькирия боялась их. Даже она!

Я схватил его за воротник.

— Анубис. Расскажи мне про культ Анубиса.

Рингсби побледнел ещё сильнее, хотя секунду назад это казалось невозможным.

— Они не культ, Пейн. Они... древнее. Намного древнее. — Он сунул мне в руки сложенный лист бумаги. — Склеп. Ищи в старом склепе на восточном кладбище. Там начало.