Меня зовут - Макс Пейн. Когда город сталкивается с необъяснимым, звонят именно мне. После многих лет отставки я снова в деле, преследуя культ Анубиса.
Они оставляют мумифицированные трупы с органами в ритуальных сосудах. Но что-то не так — мертвецы встают и нападают, глядя пустыми глазницами, в которых застыла вечность.
Смерть уже забрала всех, кого я любил: Мишель, Розу, Мону. Теперь она идёт за мной.
Пока у меня есть пистолет и желание узнать правду, я буду бороться. Даже если противник — сама смерть.
Культ Анубиса начал игру. Я намерен её закончить. Даже если придется испытать последнюю боль.
Глава 1. Старые раны, новые демоны.
Дождь хлестал по асфальту, как плеть по спине грешника. Город плакал грязными слезами, а я просто смотрел через запотевшее лобовое стекло, крепче сжимая руль своего старого седана. Нью-Йорк не изменился. Он все так же давил на плечи небоскребами, все так же дышал в затылок отработанными газами и безразличием.
Три часа ночи. Самое время для кошмаров. Моих — и чужих.
Радио шептало что-то о погоде, экономическом кризисе и очередном скандале в верхах. Все как всегда. Ничто не ново под луной, особенно в этом прогнившем насквозь городе.
Я не брал работу уже много лет. После той ночи на крыше Астор Плейс с Моной. После того, как пули разорвали воздух и очередную надежду на что-то человеческое в моей жизни. Мона ушла, как уходят все, кто имел несчастье быть рядом со мной. Словно я проклят — проклят видеть, как умирают близкие.
Мишель, Роза, Мона... Список длиннее похоронной процессии.
Телефонный звонок среди ночи редко предвещает что-то хорошее. Особенно когда на другом конце — охрипший голос твоего бывшего начальника, который говорит: "Нам нужен ты, Макс. Только ты".
И вот я здесь. Снова.
* * *
Заброшенный музей восточных искусств на окраине встретил меня тишиной и темнотой. Полицейские ленты трепетали на ветру, как желтые змеи. Пара патрульных машин с мигалками разбрасывали синие и красные блики по стенам и лужам. Словно маленький ад устроил вечеринку.
— Макс Пейн, — представился я молодому копу, перегородившему вход. — Меня вызвали.
Парень смотрел на меня, как на музейный экспонат. Возможно, я и был им — детектив старой закалки, реликт из прошлого. Памятник самому себе.
— Проходите, сэр. Они вас ждут внутри. Только... — он замялся, — там не очень приятно.
"Когда в моей жизни что-то было приятным?" — подумал я, но вслух не сказал.
Внутри пахло пылью, плесенью и еще чем-то... древним. Запах времени и тлена. Запах, который не спутаешь ни с чем. Запах смерти.
Они ждали меня в зале египетской коллекции. Три детектива, криминалист и что-то, лежащее на полу, накрытое брезентом. Стены были увешаны полустертыми иероглифами и выцветшими папирусами под стеклом.
— Пейн, — кивнул мне Джонсон, мой бывший босс. Постарел, но все тот же несгибаемый ублюдок с глазами, видевшими слишком много дерьма. — Спасибо, что пришел.
— Что тут у вас? — я не любил расшаркиваться.
Джонсон кивнул, и криминалист откинул брезент.
На полу лежал труп. Но не обычный труп. Кожа — серо-желтая, как пергамент, высохшая и натянутая на кости. Глазницы пусты, рот раскрыт в немом крике. Мумия. Настоящая чертова мумия, завернутая в почерневшие от времени бинты.
— Что за...
— Вот это самое интересное, — Джонсон указал на четыре алебастровые урны, стоящие вокруг тела. — Канопы. Древние египтяне хранили в них внутренности покойников. Печень, легкие, кишки и желудок.
— И чьи внутренности в этих?
— В том-то и дело, Макс. Они свежие. Не старше трех дней.
Я присел рядом с телом, разглядывая его. Что-то здесь было не так. Не просто не так — совсем неправильно.
— Кто-то играет в древнеегипетского бога смерти?
— Не только, — Джонсон указал на стену позади меня.
На ней, кровью — слишком ярко-красной, чтобы быть древней — было выведено: "КУЛЬТ АНУБИСА ВОССТАНЕТ".
— Поэтому мы тебя вызвали, Макс. Ты имел дело с культами раньше. Валькирия, помнишь?
Я помнил. Слишком хорошо помнил.
Внезапно свет замигал. Раз, другой. А потом погас совсем.
— Дерьмо, — выругался кто-то из детективов. — Генератор?
Но я уже не слушал. Потому что услышал другой звук. Сухой треск. Шорох. Как будто кто-то перебирал высохшие листья.
Или бинты.
Я обернулся, рука инстинктивно легла на пистолет. В тусклом свете аварийного освещения я увидел, как мумия — та самая, которая лежала безжизненно на полу — медленно, неестественно выгибаясь, поднимается на ноги.
— Какого хрена?! — крикнул Джонсон, и в этот момент существо бросилось вперед.
Время замедлилось, как это всегда бывает в момент опасности. Я видел каждое движение высохших конечностей, каждый отрыв бинтов от древней кожи. Моя Беретта словно сама прыгнула в руку, и я выпустил три пули в движущуюся фигуру.