– Не бойся.
– Присев на корточки, улыбнулся я. И, протянув руку, предложил.
– Вылезай, я постараюсь тебе помочь.

– Я кушать хочу.
– Жалобно пискнул мелкая. А затем выползла из импровизированного укрытия и, несмело встав на ножки, вдруг задала совсем не детский вопрос.
– А вы вылечите мою маму?

"Блядь-Блядь-Блядь"!
– Мысленно обратился к небесам я. То есть, - "О, Создатель! Ответь, пожалуйста, за что мне это"?

В самом деле, вот только возни с обдолбанной наркоманкой мне не хватало. Вот прям, сейчас всё брошу и, тратя своё драгоценное время, которое, между прочим, не что иное как моя собственная жизнь, стану возиться с этой, так бездарно прожигающей свои лучшие годы, самкой условно-разумного.

Видимо, какая-то тень раздражения промелькнула на моём недовольном лице. Так как девочка шлёпнулась попой на пол и, закрыв лицо замурзанными ладошками, горько завыла.

"Надо же, какая проницательная".
– Мимоходом удивился я, спешно беря кроху на руки и прижимая к себе.

– Ну, хватит, хватит.
– Как мог, принялся утешать этот маленький комок нервов я.
– Не плачь, пожалуйста. Я гладил ребёнка по голове и, стараясь отвлечь, напомнил о её недавней просьбе.
– Пойдём, лучше на кухню, я тебя покормлю.

Голод всё-таки пересилил глобальные проблемы, в виде возвращение душевного и физического здоровья матери этой несчастной девочки. Услышав про долгожданную хавку, та перестала оглашать комнату щемящими сердце звуками и, шмыгнув носом, уведомила.

– Только, у нас дома никакой еды нету.

Час от часу не легче! Эта наширявшаяся мразь даже не подумала о ребёнке! Хотя, когда это наркозависимых условно-разумных волновало что-либо, кроме их собственного самочувствия и вожделённого "кайфа"?

И я, вызвав неподдельное удивление крохи, телепортировал из стазиса упаковку йгрурта и пару бананов.

– Ты давно не ела?
– На всякий случай и больше для того, чтобы просто что-то сказать и отвлечь девочку, поинтересовался я. Хотя интерфейс сканера уже доложил, что состояние малышки, хотя и близко к критическому, но никаких неприятностей, вроде заворота кишок от переедания после голодовки, ожидать не приходится.

– Не помню.
– Тяжко вздохнул ребёнок. И, когда я, первой попавшейся тряпкой смахнул со столика остатки кокаина, усадил её и вручил откупоренный йогурт и пластиковую ложечку, всё-таки подтвердила.
– Давно.

Я же, усевшись в кресло, под которым недавно пряталась моя подопечная, крутил в голове невесёлые мысли. То, что что-то нужно делать я понимал однозначно. Вот только, кто бы мне ещё пояснил, что именно делать? Вопросом, "кто виноват" я благоразумно задаваться не стал. Так как, углубившись в такие философские и морально-этические дали, можно и самому, невзначай так, с катушек съехать.

Ведь, если начинаю размышлять о населяющих эту, безо всякого сомнения, любимую Создателем Локацию, полностью алогичных существах, то все мои представления о жизни сами-собой переворачиваются с ног на голову.

Тела их хрупки, а век короток. Но, при том, что вокруг столько удивительного и непознанного, многие из них, вместо того, чтобы получать от жизнь всё, и реализовывать те способности, что заложил в них Творец, они предпочитают так бездарно просирать свои маленькие и никчемные жизни. Извините за мой французский.

Подождав, пока дитё наестся, я "материализовал" пакетик сока и, сходив на кухню вымыл первую попавшуюся чашку с изображением весело скалящегося зайца, с залихватски опущенным одним ухом, напоил ребёнка.

– Спасибо.
– Негромко рыгнув, поблагодарила мелкая. И, так как самые главные и насущные потребности были удовлетворены, вернулась к отложенному на время трапезы вопросу.
– Так, ты вылечишь мою маму?

"Могила твою маму исправит"!
– Недовольно подумал я.
– "Как и все миллионы горбатых, выбравших вместо нормальных, свойственный полноценным разумным ценностей, употребление всякой гадости".

Но вслух, как вы понимаете, этого я не сказал. Да и ни в чём не виноват этот несчастный ребёнок. И совершенно непродуктивную злость я на нём срывать не буду.

Тут подала признаки жизни виновница торжества. Тяжело приподнявшись, она уселась, с трудом приняв вертикальное положение и, обведя мутным взглядом окрестности и, как мне показалось, ничего толком не видя, засунула руку под тахту. Чтобы, нашарив маленький целлофановый пакетик с белым порошком, засунуть в него палец и натереть налипшей на него субстанций дёсна.

Затем ищущая неземного блаженства мадам, извините, пёрднула и снова завалилась на застеленную несвежими простынями постель.