– Ччччто это? – спрашиваю я, переводя взгляд с мужчины, рот которого тоже заклеен скотчем, на Майлза.

Он отхлебывает кофе и смотрит на меня так, что у меня внутри все переворачивается.

– Как твоя голова? – спрашивает он вместо того, чтобы ответить мне. Но кажется, что я не могу не только говорить, но и шевелиться.

– Я…

– Болит сильнее, чем обычно? – спрашивает он, приподнимая одно плечо. – Или это похоже на обычное похмелье? Черт возьми, я не знаю, как действуют наркотики, которые подсыпают девушкам на свиданиях [3] .

Стоп, что?

– Вот почему не стоит принимать напитки от незнакомых мужчин, – с раздражением говорит он, пристально глядя на меня.

– Не кричи на меня, – прошу я, чувствуя, как меня охватывает страх. – В каком мире мы живем, если, приходя в бар, я должна быть осторожна с тем, что пью? А потом меня еще и обвиняют в том, что какой-то козел решил что-то добавить в мой напиток.

– Некоторые из нас живут в реальности, – резко отвечает он.

Майлз с грохотом ставит на стол мою любимую кружку и, громко топая, направляется ко мне. Я отступаю, но не из-за страха, а потому что предпочитаю держаться от него подальше.

Что, если под воздействием наркотиков…

Я бегло осматриваю свое тело, но Майлз оказывается достаточно близко, чтобы услышать мой шепот:

– Он же не успел ничего не сделать…

Перед моими глазами сразу же возникает образ мужчины. Он прижимает меня к себе, скользит рукой между моих ног. И после этого я снова танцевала с ним? И приняла от него алкоголь?

Клянусь, всего за мгновение лицо Майлза смягчается.

– Нет, он ничего не сделал, – говорит Майлз и на его лице вновь отражается отвращение. – И если ты возблагодаришь бога прежде, чем скажешь спасибо мне, то, клянусь, Уиллоу…

Как только я понимаю, что Майлз присматривал за мной, то сразу же замечаю синяк под его глазом и ссадины на скуле и горле. Я почти уверена, что прошлой ночью у него их не было. А если сопоставить его побои и раны на теле парня, которые явно были нанесены каким-то оружием, то можно предположить, что прошлой ночью действительно произошло что-то плохое. Или это плохое может произойти в любой момент.

– Майлз, спасибо, что остановил его, пока не стало слишком поздно.

– Что это значит? – напрягается он.

– Ну, помимо того, что он лапал меня на танцполе… Именно поэтому я так торопилась сбежать от него и наткнулась на тебя.

Он протягивает руку и касается моей щеки. На моей коже словно остается след от грубоватых подушечек его указательного и среднего пальцев. По телу разливается сладостное покалывание, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прижаться щекой к его ладони. Разве это не безумие?

Слишком быстро или как раз вовремя – это зависит от того, кого вы спросите, он отступает назад, прочищает горло, а затем сосредоточивается на парне, который истекает кровью.

Точно.

Вчера Майлз наблюдал за моими выходками с гневом в глазах, и это заставило меня держаться от него подальше. Но что же, черт возьми, заставило меня принять напиток от этого парня? Теперь я вижу, что его лицо побледнело еще больше, а кровь на теле стала заметнее. Она, словно вода, стекает на ковер, образуя лужицу. На его бледном лбу выступили капельки пота, и мне кажется, что любой сильный порыв ветра может сбить его с ног.

– Уиллоу.

Я снова обращаю внимание на Майлза, который берет со стола складной нож. А я даже не заметила, что он лежит рядом с кружкой, из которой он делает еще один глоток.

– Твоя игра с моим братом закончена. Ты меня поняла? Но наша игра только начинается, и начнем мы с этого, – он указывает острием ножа на парня. – Мы разделим с тобой секрет, который свяжет нас навсегда.

Я чувствую, как по моей спине пробегает дрожь, и инстинктивно обнимаю себя руками, не совсем понимая, на что он намекает.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не такой, как Грейсон или Стил. И не буду действовать за твоей спиной и отпугивать парней, которые думают, что имеют право прикасаться к тебе. Это звучит еще более поэтично, потому что этот ублюдок не имел права прикасаться к тебе. Особенно к тому укромному месту, что принадлежит мне.

Майлз, ухмыляясь, опускается на колени позади парня, запрокидывает ему голову и обнажает горло. Парень пытается что-то произнести, но его слова заглушаются скотчем, а жесты становятся все более порывистыми и отчаянными.

– Я покажу тебе кое-что, – продолжает Майлз.

– Я тебе не принадлежу, – я делаю шаг назад, но стена не позволяет мне скрыться от этого безумия. А между мной и дверью стоят этот парень и Майлз.

Все, что я могу сделать, это забежать в свою комнату и запереть дверь. Однако что-то подсказывает мне, что это не поможет.