– Я планировал сломать ей шею или сорвать с черепа лицо, но если вы просите…

– Нет, Акира. Если она обычный человек, то тебе нельзя этого делать.

Препираться не хотелось, хотелось лечь и уснуть. Голова была чугунной, перед глазами все немного плыло, а разум требовал заставить смертных пожалеть о том, что они меня отравили. Мои друзья дрыхли на полу как суслики, что действовало как еще один останавливающий фактор – троих я бы никуда не смог утащить.

Происходящее стало ясным без уточнения. Китаянка, дочь какой-то темной шишки, решила закосить под «яркоглазую», пользуясь тем, что красотой её природа не обделила. Пара линз, пафос, все дела. Это работало, но в какой-то момент судьба повернулась так, что девчонку вызвали на бой, от которого она не смогла отказаться. Поэтому она с отцом начали искать того, кто выступит за неё, чтобы избежать потери лица. Они с Асуми похожи, это наверняка бы сработало, но Сенко отказались торговать одной из своих. Поэтому они решили действовать тоньше – получить нужное, вынудив якудза к передаче своего человека. Почему так? Да потому что Хиракава может натворить дел, если её просто похитить, тут нужно, чтобы на неё воздействовал кто-то, имеющий реальное влияние на хафу, её лояльность.

– Кем Хиро Конго приходится Горо Кирью? – прохрипел я вопрос китайцу.

– Сыном. Сыном!
– ответил тот с быстрым поклоном, - Умоляю, ослабьте хватку! Госпожа задыхается!

– Все с ней в порядке. Я прижимаю её только тогда, когда она пытается издать звук.

О, неужели до моей заложницы дошло? Сразу прекратила дёргаться.

– Вы могли ей, - кивнул я на спящую одноклассницу, - предложить деньги за бой. Богатство. Пообещать годовой запас еды. Почему вы этого не сделали?

– Мне очень жаль, - спустя длинную паузу поклонился китаец, - Я просто слуга.

Телефон ожил снова. Конго голосом, в котором сквозило удовлетворение, попросил меня отпустить заложницу и вернуть телефон, пообещав, что эти люди больше проблем не создадут, оябун получил гарантии. Отпустив девчонку, рухнувшую на колени и начавшую кашлять, я протянул телефон владельцу, попутно услышав, что придётся подождать, пока знакомые оябуна не приедут на нужный адрес, за нами. Где-то час.

– Очень хорошо. У меня как раз есть планы на это время.

– Давай, Акира, жду тебя в гости. Кажется, нам есть о чем поговорить.

Китаец, которому тут же позвонили, сноровисто утащил свою подопечную, начавшую прямо на ходу плакать и ныть, что теперь ей точно конец, но их дела меня уже не касались. На повестке дня был час до приезда знакомых Конго.

Я взглянул на японца.

– Как зовётся ваше гуми? – спросил я его.

– Санабако-гуми, - ответил тот, - Парниш, расслабься, вы обо всем добазарились. Сидите тут, я претензий не имею. Хочешь чаю или пива?

– Нет, - качнул я головой, разминая шею, - У меня есть претензии к Санабако-гуми. За похищение наследника Коджима и родственника оябуна Тенко-гуми.

– С этим тебе не повезло, парень, - зло и грустно усмехнулся японский бандит, - Мы на мели. Вряд ли ты получишь хотя бы йену. Боссы…

– За такое спрашивают не деньгами.

У японской организованной преступности есть довольно странная традиция выражения претензий через разгром собственности и избиение членов группировки, причем, не обязательно враждебной, а той, к которой имеются вопросы. Это что-то вроде формального действия, призванного показать серьезность озвучиваемого вопроса. Я, хоть и не имеющий ни малейшего отношения к якудза, собирался воспользоваться этим способом.

Чтобы не уснуть.

Таксист-отравитель оказался неважным кулачным бойцом, запаниковавшим, когда я на него надвинулся, поэтому, потеряв равновесие от легкого пинка, улетел в стену, приложившись головой, и вскоре оказался с двумя сломанными руками и без сознания. Вытащив его из гаража и проверив, что в тот ведет только один вход, не считая закрытых ворот, я пошёл дальше, искать себе других жертв. На притворяющегося бессознательным Онивабаши отвлекаться не имело смысла. Его задача – сохранность Рио.

Несмотря на заявленное бедственное положение, Санабако-гуми арендовала или даже являлась владельцем целого здания на три этажа, в котором и был гараж, где уже произошла одна небольшая драма. Неплохо, потому что мной планировался шум. Я не мог и не умел передвигаться бесшумно как Онивабаши, но это, в данном случае, было бы против определенных правил поведения среди приличных якудза. Предполагалось шуметь.

– Вы что, суки, совсем страх потеряли?! – заорал я во всю глотку, оказавшись в коридоре первого этажа, - Вам напомнить ваше место, уроды?!!