Но…

– Спасибо, что приперся сюда вообще, но…

– Тоетоми-сан, - перебил я его, - Помню, как вы с остальными за мной бегали по школе…

– Слушай, вот сейчас реально не до этого, пацан! – тут же напрягся человек.

– У тебя тогда была возможность меня остановить, - перешел на другой, грубый тон я, - Ты уже целил мне локтем в плечо, Тоетоми. Но не стал бить, отдёрнулся. Поэтому я сейчас приехал к тебе.

– Ты это к чему? – озадачился мой «ученик».

– Слишком добрый. Ты готов к драке, но не ни убивать, ни умирать. Ты таким никогда не занимался. Ты не готов.

– Как будто ты зани…, - осекся боец, внимательнее посмотрев на меня, - До боя минут десять, парень. Дай мне собраться с духом. Да, ты прав, но сейчас будет бой насмерть, чего ты хочешь добиться?

– Попробую стать для тебя тем, кем меня считают, Тоетоми-сан, - закрыл я дверь за собой.

Через девять минут я усаживался рядом с Асуми. Рефери уже был на арене, ожидая бойцов, а зал притих в ожидании.

– Испоганил человеку последние мгновения жизни? – прошептала мне на ухо Асуми.

– Нет, просто его молодость вспомнили, - рассеянно отозвался я, - А почему последние?

– Ты посмотри, против кого он выходит…

Будущий противник Тоетоми уже стоял на арене. Массивный, широкий, возможно даже бывший сумоист, заросший черным волосом японец почти квадратных пропорций. Заросший не весь, но лишь потому, что вместо левых руки и ноги у этого человека стояли роботизированные протезы, не менее массивные, чем живые конечности. Подбадриваемый воплями «своих» болельщиков, этот весьма специфичный на вид персонаж по всякому изгибал свою верхнюю механическую конечность, демонстрируя, как она гнется в разные стороны. Судя по делающему записи хмурому инспектору от Комитета, подобные протезы могут и запретить для боев, но пока…

– Крышка этому Тоетоми, - качала головой Асуми, - Даже я понимаю, что эта железка сильнее руки человека. Слышишь, как сильно он пальцами лязгает?

– Слышу, - кивнул я, глядя на выходящего на ринг Тоетоми, который совсем не смотрелся на фоне своего колоритного смертельного врага, - Но загадывать рано.

За время своего пребывания в статусе «надевшего черное», я уже осознал критическую ошибку, лежащую в фундаменте мировосприятия большинства этих бойцов. Они каждую схватку считают эрзац-боем, просто опасным соревнованием, эпизодом, после которого люди, доказавшие силу, расходятся, вытирая юшку из носа. А смысл в другом, в том, что, используя свое тело и разум, ты наносишь вред другому человеку с целью его уничтожить. Пусть коряво и неэффективно, пусть без вспомогательных средств, но ты действуешь максимально эффективным путем исходя из максимально простой позиции. Усложняя её, ты рискуешь оказаться в положении Тоетоми Сатоши, успешного бойца-ветерана, совершенно не готового побеждать в новых для него условиях.

Во всяком случае, он был не готов раньше.

Протезированный и волосатый тоже был очень опытным бойцом. Он прекратил клоунаду, как только на ринге появился соперник, вместо этого принявшись сверлить его взглядом. Сатоши, делая вид, что его не волнует поведение противника, легко подпрыгивал на одном месте, завершая разминку и дожидаясь, пока рефери выйдет с ринга.

– Ты вообще знаешь, из-за чего они насмерть-то? – прошептала Асуми, прижимаясь ко мне.

– Понятия не имею, - качнул головой я, мимоходом отметив, что девушка сидит без лифчика, - Меня это не волнует.

– Как это не волнует? – возмутилась она.

– Меня позвали, как учителя Тоетоми Сатоши. Не как судью.

Оба бойца встали в стойки боком друг к другу, но если Тоетоми продемонстрировал противнику голый торс и напрягшийся бицепс, то волосатый противопоставил ему сталь протезов. Это вызвало глухой ропот от посетителей Огасавары и торжествующие вопли со стороны поклонников инвалида. На мой взгляд это было странным решением, потому что мы, «надевшие черное», куда крепче обычного человека, а роботизированные протезы должны быть более уязвимыми, чем даже обычная плоть и кость, но у волосатого, видимо, были свои мотивы. Тоетоми ничем не выдавал своей озабоченности, лицо бойца было хмурым и сосредоточенным.

Бой начался.

Тоетоми вышел из стойки и отпрыгнул назад, не сводя с противника спокойного, чуть отстраненного взгляда. Тот, недоуменно хлопнув глазами, даже огляделся. Лица людей на трибунах, среди которых почти все были «надевшими черное», выражали такое же недоумение. Протезированный, нахмурившись, начал перемещаться, боком сближаясь с Сатоши, но тот тут же легким шагом принялся оббегать противника, двигаясь вдоль сетки. Вся его манера движения выражала, что пока он бой принимать не намерен. От такого даже Асуми раскрыла рот.

Но быстро пришла в себя, сложив два и два.

– Что ты ему там наговорил?! – прошипела она, пихая меня в бок.

– Ничего, - качнул я головой, - Он просто вспомнил, как подрабатывал в юности. В деревне.

Инвалид с боевыми протезами (а ничем иным его конечности быть не могли), продолжил попытки сближения с наматывающим круги Тоетоми, но не мог за ним угнаться. То есть мог, но при этом был бы вынужден выйти из своей защитной стойки, чего волосатый делать ни в коем случае не хотел, только вот до него быстро дошло, что так он скоро выпустит противника в слепую зону. Под ободряющие крики инвалид сменил манеру передвижения, принявшись гоняться за куда более быстрым противником с вытянутой вперед металлической рукой, пальцы которой были угрожающе растопырены.