Сволочь.

Бизнес семьи Коджима — женщины для шоу-бизнеса, то есть модели. Это основное направление с некоторыми побочными, не афишируемыми перед публикой, но суть здесь довольно проста: модельное агентство занимается моделями. Некоторые идут на подиум, некоторые поют с эстрады, кто-то уходит в невесты, а кто-то отправляется в публичные дома, желая хоть как-то задержаться в этом огромном и богатом на искушения мегаполисе. И, разумеется, всем этим девушкам нужно где-то жить, а никто не будет снимать квартиру в Токио каждой «заготовке». Вместо этого предпочитают их заселять в общежития.

То есть, над нашими с Рио головами находится четырехэтажное здание на два подъезда, по вечерам содержащее в себе порядка полутора сотен молодых женщин возрастом от шестнадцати до двадцати двух лет. Мне же предлагается занять должность помощника коменданта этого славного общежития, у которого будет одна главная цель — отгонять от этого цветника других «надевших черное», на которых молодые женщины куда более падки, чем на деньги.

— Мы теряем беременными до тридцати процентов этих тупых тел каждый год, Акира, — стал немного серьезнее Рио, — В последнее время стало еще поганее, потому как мелкие шлюхи потеряли последний стыд и не прочь иногда устроить групповуху. Что еще хуже, так это то, что бабы, распробовав вашего брата, и привыкнув к тому, что их долбят по пять-десять раз за выходной, смотрят на обычных смертных как на говно. Это тоже проблемы. Большие проблемы, друг.

Интерес, пусть даже щедро смазанный деньгами, должен быть взаимным. Без искры нет игры.

— И ты хочешь, чтобы я хотя бы не пропускал «надевших» внутрь? — грустно уточнил я.

— Да, Сиеко-оба-сан прекрасный комендант, но мы не можем выдать ей оружие, чтобы она стреляла по людям, хотя она давно просит, — покивал Рио, а потом, ухмыльнувшись, добавил, — Кроме того, я уверен в том, что девяносто процентов этих тупых мокрощелок втрескаются в тебя по уши, а узнав, что ты тоже модель и мой близкий друг — начнут из кожи вон лезть, чтобы ты обратил на них свое внимание. Мы сыграем на этом.

Шутки кончились, Рио показал своё истинное лицо, и мне так или иначе придётся ответить ему согласием. Даже не считая того, что я нахожусь в безвыходном (или тринадцать татами) положении, в последние дни Рио оказал моей семье множество неоценимых услуг (и продолжает оказывать), платить за которые ему буду я. Пусть тон, которым он рассказывает о проблемах агентства его отца, кажется легкомысленным, но относиться также я к этому не собираюсь.

Хоть это и проблемно.

— Веди меня знакомиться с Сиеко-сан, — сдался я.

— Омайдо-вари! — тут же расплылся в улыбке победителя Рио, — Продано!

Значит, всё-таки сомневался. Хорошо.

— Но ты кое о чем позаботишься, Коджима.

— Мм?

— Нужно обшить весь внешний контур этой замечательной двери прочной обшивкой с войлочным наполнителем. А чуть позже я тебе пришлю спецификации камер, которые мы тут установим.

— В душевых?

— Тебя что, Хайсо покусал? Снаружи.

— Ладно, идем. Кстати, тебе нужна кровать? Ты говорил, что не любишь футоны.

— Да, нужна.

— Послушай моего совета, Акира, устанавливай сразу три.

— Что?

— У тебя две бабы, одна из которых живет на съемной хате, а другая жила вообще у тебя дома. Сложи два и два. Но потом. Идём знакомиться.

В это время как раз пискнул телефон сообщением, на котором от Шираиши Айки значилось весьма однозначное послание: «моей дочери дома быть не должно». Что же, кому как не Рио мне доверять в вопросах женщин?

Сиеко-сан оказалась высокой сухой старухой с желчным вытянутым лицом и старомодной прической. Эта дама, совершенно не смущаясь, курила сигарету на длинном мундштуке и, как я понял по запаху из её квартиры, курила её последние лет тридцать. Правда, при виде стоящего на фоне меня Рио старуха упустила мундштук изо рта, но тут же поймала его на лету, выдав возмущенным прокуренным голосом:

— Его, Коджима-сан? Ты вот про этого говорил?! Да от него тут все залетят! Даже я!

Рио неприлично заржал, а потом сказал, что я, скорее всего, буду жить со своими, так что всё обойдется. Хотя насчет Сиеко-сан и не уверен… за что заработал от меня подзатыльник. Слово за слово, общение пошло, хоть и началось с легкой перебранки.

Дама оказалась вполне адекватной, а немного послушав мои ответы, даже начала слегка улыбаться. Слишком уж сильно её достала движуха вокруг общежития, которая с каждым днем становилась все невыносимее и громче. Так-то Сиеко-сан в основном работала лишь по вечерам, когда будущие модели, пройдя всю дневную потовыжималку, попадали домой, но в последнее время многие постоянно начали отговариваться простудой, а затем устраивать девичники. Иногда с приходящими гостями.

— Я гоняю этот сброд, — вздохнула она, — И он пока гоняется, Кирью-сан… но наглеют с каждым днем. Позавчера двое ублюдков пытались с едой пробраться! С вот такими огромными пакетами! Порвали их, дураки, все высыпалось, и они потом под смех этих дурных девок все это собирали. Хорошо хоть стыда хватило уйти потом…

— Думаю, мы с этим что-нибудь сделаем уже сегодня, — пообещал я женщине, хлопнув Рио по плечу.

— «Мы»? — нехорошо напрягся он, — Что-то мне это не нравится…

— Мы, — уверенно кивнул я ему, — Я не могу заниматься одновременно переездом и общежитием, а здесь меры нужно принимать сразу и быстро. Так что придётся тебе помочь, пока Саеко-оба-сан мне побольше расскажет о проблемах… как называется ваше общежитие?