— Две недели, и у нас на руках новая система, во многом повторяющая «школьные войны», ребята… — у Коджимы получилось это сказать одновременно и кисло, и радостно, — Все благодаря своре молодых сучек с камерами, наснимавших нашего Акиру, да нескольким идиотам, решившим подраться!

— Если думаешь, что мне не плевать — ты глубоко заблуждаешься, — хмыкнул я.

— Нет, это ты заблуждаешься, — ухмыльнулся «грязный блондин», — Там у них сайт есть, на котором три десятка тысяч зарегистрированных пользователей, а на главной странице этого сайта догадайся чья рожа? И видео?

Угу, значит, решили мне таким образом отомстить? Интересно, что на подобный сайт скажет Тануки Ойя, признанный шоумэн Темного мира Токио. Незачем решать все вопросы силой, а я, несмотря на неуживчивый характер, постепенно обрастаю связями. Это помогает экономить время, которого всегда не хватает.

Например, сегодня день, когда нам нужно пополнить продовольственные припасы. Их на двоих «надевших черное» требуется не меньше, чем на всю семью Кирью раньше, но если моим родителям все принесут ученики додзё Джигокукен, то мне этот вопрос приходится решать самостоятельно, так что, придя домой и препоручив злую ворчливую Асуми заботам Маны, я отправился в додзё за своей порцией пищи насущной. Большой рюкзак, две крепких сумки, всё по старинке.

Напали на меня спустя три минуты энергичной ходьбы от общежития. Классическая «коробочка» из двух легких автобусов с затонированными стеклами, блокирующими побег, выпускающими из своих недр мужчин в белых медицинских масках, вооруженных шокерами и пневматическими пистолетами, стреляющими шприцами. Скорее всего со снотворным или мышечным релаксантом.

Вопрос крайне второстепенный в моей ситуации, потому что жертвой я быть категорически отказываюсь, а становлюсь нападающим еще до того, как машины до конца затормозят. Причины? Автобус с бойцами — это ресурс, который могут выслать еще, в далеко не настолько удобный момент. Причина номер два заключается в том, что я уже какое-то время крайне негативно отношусь к ударам током. Еще ожоги не зажили.

Первого человека я вбиваю ударом ноги внутрь машины, из которой он так торопился выйти. Влетев обратно, он оказывается на коленях у водителя, не ожидавшего столь романтичного эпизода. Второго, стреляющего в меня дротиками, я, наоборот, вытягиваю на улицу и, ударив пару раз по голове, делаю из него живой щит. Постэффекты от утреннего заклинания, плюс своя собственная защита хорошо держат слабенькие удары оперенных шприцов, но это не значит, что энергию можно тратить зря!

Следующий момент — и я скрываюсь в автобусе, буквально нападая внутри на тех, кто пытается его покинуть через заднюю дверь, чтобы напасть на меня. В автобусе тесно, люди кричат и ругаются, зато его стекла служат неплохим прикрытием.

Я бил быстро и жестко, ломая чужие кости, разрывая связки и кроша ладонью кулаки с зажатым в них оружием. Поставленная перед собой задача была проста и ясна: нейтрализовать как можно больше, допросить тех, кто останется, успеть до приезда полиции. Удары шокером и уколы шприцов шли как неизбежное зло и плата за прямолинейную тактику в скованном пространстве, но окупались эффективностью. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы нейтрализовать пассажиров одного автобуса и, выскочив из него, напасть на остальных, окруживших транспорт.

Эти люди не были профессионалами. Они кричали, ругались, паниковали, даже попадали друг в друга из непривычного им оружия. Оказавшись вышвырнутыми на асфальт, они в ужасе смотрели на свои окровавленные переломанные пальцы, вопя от боли, шока и страха. Тем не менее, те из них, до кого я еще не добрался, продолжали попытки вонзить в меня иглы шприцов и шокеров. А я продолжал попытки их изувечить.

Это было хорошо, но не могло длиться долго.

— Не двигайся! — рявкнул один из нападавших, выдергивая из-за пояса револьвер и неумело пытаясь в меня прицелиться, — Ну!!

Кувырок под защиту туши автобуса спасает меня от пули. Слышатся приближающиеся сирены. Очень плохо. Еще пара минут и все мои усилия пойдут псу под хвост. Хватаю валяющийся разряженный шокер со свисающими с него проводами. Он бесполезен, но лишь в руках простого человека, в моих эта увесистая, благодаря тяжелым аккумуляторам, чушка — очень опасный метательный снаряд.

Он попадает прямо в закрытое маской лицо стрелка, разбивая тому всё, что можно, и очень красиво роняя его на асфальт. Не самое удачное решение. Я знаю привычки японских бандитов, огнестрел если и есть у кого, то у самых высокопоставленных и информированных, а я попал своему так, что говорить он не сможет. Откусывать пищу тоже. Это я легко проверяю собственными руками и глазами, пока остальные оставшиеся на ногах, числом четверо, убегают пешим ходом, мудро не озаботившись тем, чтобы взять автобус.

Тряхнув несколько раз человека, понимаю, что он в глубоком нокауте, но зато вытрясаю из него мобильный телефон, не защищенный никакими паролями. В нем первой же строкой входящих значится номер, подписанный как «мутный чудила». Его я запоминаю, как и несколько соседних, затем поднимаясь с колен и поднимая руки.

Японские полицейские, даже самые обычные патрульные, настолько же неловки с огнестрельным оружием, как и обычные бандиты, поэтому провоцировать их не стоит категорически. Особенно когда в тебя уже прицелились.