Щёки вспыхнули от стыда. Я хотела извиниться за её поведение перед Данзом и всё ему объяснить. Подняла взгляд и замерла с раскрытым ртом: директор широко улыбался, а в уголках глаз появились задорные морщинки.

— Лейя, это же просто кот. Не фамильяр, — мягко объяснил он.

— Что? — с недоумением спросила Лейя и отпрянула от стены. — Он даже разговаривать не умеет?

— Нет.

— Тогда мне тут ловить нечего, — махнула она лапкой и заскочила на стол к Данзу. Облокотилась о его предплечье, и, к моему удивлению, он не убрал руку. — Тогда… что ты делаешь сегодня вечером?

Я не поверила в услышанное. Мне хотелось исчезнуть. Жаль, что я этого не умею.

Я только шагнула к столу, чтобы забрать Лейю, как Данз рассмеялся, и я вновь замерла. Его бархатный смех прокатился по кабинету, и мне почему-то стало тепло. Мои губы невольно растянулись в улыбке.

— Лейя, иди проспись, — всё также мягко сказал Данз. — Действие зелья скоро пройдёт.

— Ну, вот, — Лейя отслонилась от его руки и спрыгнула со стола на пол. — Меня отшили… — она опустила голову и поплелась к выходу.

— Как вы поняли, что дело в зелье? — спросила я, указав на дверь, за которой скрылась Лейя.

— Мне ли не разбираться в этом, — самодовольно ответил Данз и откинулся на спинку кресла.

— Произошёл небольшой инцидент, — начала оправдываться я, но он меня перебил:

— Всё в порядке, — его взгляд зацепился за заявление у меня в руке, и он настороженно спросил: — Что это?

Я вспомнила, зачем пришла. По спине пробежали мурашки, руки охватила дрожь. Я поняла, что никогда ещё не увольнялась, ведь это моя первая работа.

Правильно ли я поступаю? На миг захотелось уйти и всё обдумать ещё раз, но руки сами положили заявление на стол, и Данз развернул помятый листок.

Его взгляд бегал по строчкам, а тень улыбки ускользала с лица. Данз склонился над столом, дошёл до конца заявления и замер, делая вид, что ещё читает, но он напряжённо смотрел в одну точку, словно сквозь листок. Желваки заиграли на скулах, Данз нахмурился и поднял голову. От его угрюмого взгляда у меня по спине пробежали мурашки.

— Какая причина? — с претензией спросил он.

— По собственному желанию, — мой голос дрогнул, и я кашлянула.

— Что за желание?

Сердце пропустило удар. Мне не хотелось всё ему рассказывать, и я закусила губу. Воздух сгустился, в кабинете стало жарко, несмотря на работающий кондиционер, и давящая энергия Данза ощущалась сильнее.

Я пожалела, что Лейя ушла — она умела развеять обстановку, и поддержка мне бы не помешала. Впрочем, Данз уже видел, как я занимаюсь исцелением, и раскрыл мой секрет. Что он может мне сделать плохого?

Я собралась с мыслями и хотела ответить, как Данз перебил:

— Я увеличу тебе оплату за переработки в два раза, — заявил он, словно был уверен, что я соглашусь.

Моим коллегам понравилось бы его предложение, но я ни с какими деньгами не буду счастлива, пока занимаюсь нелюбимым делом. Я мотнула головой.

— И оклад тоже, — добавил он. — Тебе нужно время, чтобы подумать, так? Давай мы на пару дней, а лучше недель, отложим этот вопрос, а потом снова поговорим, — решил он за меня и убрал заявление на край стола.

— Нет, мне не о чем тут думать, — громко ответила я. Он посмотрел с непониманием, я отвела взгляд и тише добавила: — Всё-таки я увольняюсь…

Я чувствовала себя неприятно, словно расставалась с парнем. Хотелось придумать оправдание, утешительную речь, но ком встал в горле.

Данз помедлил. Снова взял заявление, просмотрел его, словно искал ответ, затем тихо проникновенно спросил:

— Дело не в деньгах, да?

— Не в них, — едва слышно ответила я.

— Я понял, — откинулся он на спинку кресла и начал крутить серебряную запонку на левой манжете. — Это из-за большой нагрузки? Да, я понимаю, что много приходится работать, но компания лидирует на рынке, поэтому мы все выкладываемся по полной.

Я сдержалась, чтобы не фыркнуть.

— Куда пойдёшь?

— Буду учиться на целителя, — выдавила я.

— Но зачем? Ты ведь лучшая среди всех зельеваров в городе! Да во всей стране! — откровенно и оживлённо льстил он, пытаясь отговорить. — Зачем начинать карьеру с самого начала и терять столько времени? — он широко раскрыл глаза и всплеснул руками.

— Лучше я потрачу ещё пять, да хоть десять лет на учёбу, чем всю жизнь на то, что не люблю, — старалась я говорить спокойно, но у меня возникло ощущение, будто я его оскорбляю.