Глава 2225

Кашляя и чихая, Девик возникла в пространстве, буквально дрожа от энергии. Как только окружающая обстановка дошла до её сознания, как только она выбралась из глубокой тени печати жизни и его низкого смеха, Девик перешла в оборону. Она резко развернулась, выискивая исполинские фигуры массивных вооружённых Черепашьих стражей, которые неминуемо ждали её и врезалась голенью во что-то упорное. Она взвыла и несколько секунд скакала на одной ноге, щурясь от боли.

Никто не напал на неё, когда она быстро совладала со своим шоком. Никто, казалось, даже не заметил её появления.

По мере того, как она приходила в себя, мрак окружающего тоннеля привёл Девик в замешательство; освобождённая от странного ритуала, она, по-видимому, оказалась в заброшенном боковом проходе внутри лабиринтообразной структуры в Хоумвелле. Хотя проходы были явно вырезаны, на камнях лежал заметный слой пыли. По крайней мере, шепот ветра на её коже сообщил ей, что она недалеко от поверхности.

Убедившись в своём состоянии, Девик вздрогнула. Она всё ещё чувствовала постоянный пульс печати жизни на своей коже, но его тон ощущался иначе. Сформировалась некая связь, когда она получила дар за то, что стала первым человеком, заявившим о своей недобродетельности во время ритуала.

Она чувствовала, как в её глотке, клубясь и ещё не до конца сформировавшись, зародился новый вид жестокого голода. Навык чистой жадности, образ, отточенный и выкованный, без каких-либо отличительных черт, передался ей, чтобы она могла процветать. Впервые Девик осознала, что, возможно, сможет сократить расстояние между собой и Королём Преисподней Голодным Глазом, прежде чем кто-либо из них состарится.

Она зашагала с пружинистой походкой. — И конечно, я не совсем ответственна за этот образ, но именно я могу его использовать. Я сделаю его своим, если дать немного времени. А потом

Пока её воображение разрасталось, создавая целый мир, где она правила как королева с неким изумрудноглазым супругом, она пережила нечто довольно неожиданное; жадность в её груди слегка испортилась. Она говорила независимо от её желаний, удивляясь, зачем ей прикладывать столько усилий, чтобы угодить кому-то ещё. Особенно когда вся её энергия могла быть посвящена удовлетворению её собственных желаний.

Девик остановилась. Она одарила лёгкой улыбкой, скрытой в тенях каменного тоннеля. Однако, сильнее, чем этот захватывающий новый образ, который она поглотила из тёмной истории печати жизни, она чувствовала, как изменения отдаются эхом по всему её телу, поскольку опасные эмоции текли по её венам. Стройная и кровожадная форма Мизери, образ злобного зайца, заострилась за её спиной. Теперь она видела роковой взгляд в глазах зайца, цвет которого был отражением жизненной силы, вытекающей из его добычи, пока оттенок багрянца не поглотил весь его взор.

— Я скажу это только один раз. Ты — образ. Если ты будешь ставить меня под сомнение, я уничтожу тебя. Нет, я не просто уничтожу тебя. Я унижу тебя, ослаблю тебя, заставлю тебя предаваться актам спонтанной щедрости, пока ты не заплачешь, — сказала Девик этой гигантской глыбе алчного потенциала. Она вложила смысл в каждое слово. Она глубоко вдохнула, и её уверенность укрепилась внутри неё. — В конце концов, ты можешь дать мне инструменты, но ты лишь это; посторонняя помощь. Мои решения — мои собственные.

Образ слабо запротестовал и извивался, но вскоре уступил и вернулся на своё место. Пустозубый заяц улыбнулся новому образу, довольный тем, что определённая иерархия была установлена, несмотря на очевидную разницу в их силах. Девик быстро вернулась к своему настроению и снова погрузилась в мир воображения. Она продолжала идти, стараясь не думать о том, что власти Хоумвелла потребуют плату.

Итак, Девик всегда внутренне смирялась с тем, что в какой-то момент её привлекут к ответственности за вопиющее неуважение к действиям в строгой иерархии военного командования, но она не подозревала, что нарушит правила так быстро. По какой-то причине она полагала, что успеет присвоить себе довольно крупную должность, прежде чем её начальство осознает её истинную сущность, что сделает её почти невозможной для устранения. Или что её вынудят принять решение, как этого златопанцирного ублюдка, который, казалось, обладал немалым влиянием. А потом был вопрос о Полковнике—

Кто должен умереть , — прошептала Мизери. Даже несформированное здание жадности согласно загудело. Девик приблизилась к выходу из тоннеля с широкой улыбкой, обещая кровавую месть.

по другую сторону порога, холодное замечание так сильно потрясло её нервную систему, что она издала небольшой и очень непривлекательный визг.

— Кого ты собралась убить с такой ухмылкой?

Король Преисподней Голодный Глаз, странным образом одетый не в свои обычные чёрные мантии с золотой отделкой, а в мягко выглядящую рубашку и брюки, наклонил голову набок, разглядывая её. Девик агрессивно моргала, подтверждая, что это не воображаемый эпизод и он действительно появился перед ней. Прошло несколько секунд. Когда он оставался успокаивающе реальным, она поняла, что возможность для остроумной перепалки ускользает от неё; у перепалки был жёсткий временной лимит. Поэтому она собрала весь свой интеллект и ответила, стремясь к чему-то милому и причудливому.

— Ха.

Девик побледнела, гадая, куда делись её проницательность и юмор; обычно она была довольно забавной. Мгновенно парящий образ Мизери в её теле подозрительно посмотрел на свой новый грушу для битья , наполовину сформировавшийся образ жадности. Возможно, он поглотил её очарование в своём неуместном энтузиазме?

Пока жадность протестовала против своей невиновности, Король Преисподней Голодный Глаз покачал головой. Он не выглядел расстроенным, просто серьёзным. — Что ж, будь осторожна. Я чувствовал довольно много убиваемых придурков с тех пор, как пришёл в Хоумвелл, но печать жизни действительно хорошо сделана. Безрассудство может застать других врасплох, но оно не поможет против грубой силы.