– А чё тут думать, будем рубить обычный двуглавый восьмерик. Я такие уже ставил. Пусть только батюшка приедет и обскажет, что он толком хочет.

Так мы начали готовить фундамент под будущую церковь, пока холода не ударили.

При приезде в город мы всегда останавливались у Скорятиной зазнобы. У неё изба большая, а мы никогда не приезжали с пустыми руками. Завсегда мясца или рыбки привозили. Поэтому вдовица нам не отказывала в гостеприимстве. Наоборот выжидала - как же, её ненаглядный приехал. В первый день мы старались не обращать внимание на отчаянный скрип за занавеской. Это мой товарищ доказывал даме свою мужскую состоятельность. И надо сказать, весьма успешно.

У меня даже был свой угол, где я и спал на широкой лавке.

На этот раз я привёз похвастаться Дурдееву свою новую продукцию. Это два мешочка с пшеничной и ржаной мукой тонкого помола. Мы провели пробные испытания после серии переделок и вроде успешно.

Сразу, как меня провели в дом ко мне вылетела Златка. По привычке взлетела мне на руки и приподняв ухо шапки громко зашептала, - А Ольку опять замуж выдают, вот же свезло. Опять венчание в церкви. Я тоже хочу. Только я ещё маленькая, - доверительно сообщила мне.

– Маленькая это сколько?

Девочка подумала и показала мне открытые ладошки. Ну и верно, ей почти десять. А пока до меня доходила полученная информация, я автоматически раздевался. Отдав слуге одежду, я пошёл наверх в кабинет. Пока Григорий занят, я сел за столик и огляделся. На первом этаже слышны голоса. Мужские. Уж не сваты ли приехали сватать Ольгу?

Выйдя на лестницу успел увидеть уходящего мужчину. Нет, это не сваты. Этого я немного знаю, встречалось по общим делам. Это Малов, он у Григория кем-то вроде старшего приказчика. Крутится в городской лавке.

– Ну, здравствуй, - поприветствовал меня хозяин дома.

– Давно не заглядывал, трапезничать с нами будешь?

Я отрицательно помотал головой, - я по делу. Хотел показать тебе кое-что.

– Ну, тогда показывай.

Когда слуга принёс оба мешочка я развязал тесёмки и открыл их. Пахнуло мучным запахом. Взяв по щепотке показал Григорию. Ржаная мука имеет более тёмный цвет, но лично мне ржаной хлеб нравится больше. И свежесть дольше сохраняет.

– Что это? Мука?

– Ну да, я вот наладил мельницу и привёз тебе показать. При наличии зерна я могу в день намолоть несколько десятков мешков.

Дурдеев тоже попробовал муку на вкус, скатал шарик и посмотрел вопросительно на меня.

– А зачем? Кто у тебя будет покупать эту муку?

– Да кто угодно. Будут допустим в лавке стоят мешки с мукой. Всякой и разного помола, грубого и мелкого. Прийдёт хозяйка и купит сколько ей надо. Не нужно будет дома мучаться, тереть на зернотёрке.

Григорий широко улыбнулся. Я его знаю, сейчас будет умничать.

Так и получилось. Он сказал, что глупость всё это. Мука, в отличии от зерна более гигроскопична, то есть будет впитывать влагу и вообще каждая хозяйка мелет по мере надобности. И не страдает от этого.

Говорил он уверенно, если бы я не знал, что в будущем именно централизованный помол станет наиболее востребованным, то может с ним и согласился бы.

А сейчас мне только удалось его уговорить взять муку на реализацию. Но, нужно будет поговорить со Скорятой и провести пиар-акцию. Предложить к примеру городским кумушкам муку бесплатно. А потом выставить незначительную цену. А вот когда на мою муку народ подсядет, тогда и взять их за мягкое вымя.

Уже уходя, поинтересовался у него, о какой такой свадьбе мне Златка наболтала.

– Да, решил я отдать дочь замуж. Не дело молодой бабе в родительском доме жить. Пусть строит свою жизнь сама. А жениха ты знаешь, Малов. Да ты же был у меня в лавке и видел его.

Заметив мою скривившуюся физиономию, он добавил.

– Ну а что делать, ежели муж не вернулся, утоп. Кто же теперь вдову возьмёт без приданного-то.

Домой добрался сам не помню как. От ужина отмахнулся и ушёл в себя.

Бедная девушка. То выдали замуж за мужика вдвое старше. Ну ладно, такая судьба у всех женщин в это время. Но Малов?

Этот тип, если честно всегда вызывал у меня лёгкое ощущение брезгливости. Довольно высокий, худощавый. Лицо вытянутое, лошадиное с бесцветными глазами на выкате. Нос крупный, хрящеватый и жиденькая козлячая бородка. Левый глаз постоянно прищурен, будто целится в кого.

Если бы я увидел нормального мужика, типа Гаврилы, то даже секунды не мучался бы. Но Малов и Ольга. Это как стройная берёзка и высохший саксаул. Они не рифмуются вместе. От слова СОВСЕМ.

Шуганув подошедшего Скоряту, я оделся и вышел на улицу. Дует прохладный ветерок, и он остужает разгорячённые мозги.